Бог астероида. Кларк Эштон Смит
сопротивлялся, но сжимавшие его в своих объятиях липкие и противные ленты с кисточками были невероятно сильны, точно щупальца осьминогов. Ложе выглядело достаточно безобидным, и, несомненно, существа просто демонстрировали Сэркису своё гостеприимство, пытаясь на свой лад удовлетворить потребности человека. Но Сэр-кис ощущал ужас пациента с лихорадочным бредом, которому врачи и персонал казались адскими палачами.
Последняя попытка удержать над собой контроль провалилась, Сэркис кричал и яростно сопротивлялся. Собственный голос казался ему жутко гулким в густом воздухе, эхом возвращаясь к нему, окружая его оглушительными криками чревовещателя. Казалось, что он сражается под гнётом тяжёлого груза камней.
Очень осторожно, но вместе с тем решительно, существа разместили его на ложе. Он всё ещё пытался сопротивляться им, сам толком не представляя чего боится. Двое существ протянули свои ленты поперёк его лежащего тела, переплетая их разделённые концы точно пальцы; а двое других точно таким же образом охватили своими конечностями ноги Сэркиса. Плавая чуть выше пола, они крепко удерживали его на ложе, словно врачи, связавшие буйного пациента.
Совершенно беспомощный, он увидел, как двое оставшихся существ взмывают ввысь и исчезают за краем башни. Спустя некоторое время он прекратил свою бесполезную борьбу, но двое сопровождающих всё ещё держали его связанным с помощью своих плоских липких лент.
Сэркис испытывал болезненные муки, продолжительность которых не могла быть измерена земным временем. Красное небо, казалось, опускалось на него, становясь всё тяжелее и ближе, и загадочные детали скульптур на стенах башни беспокоили его коварными предположениями о чуждой гнусности и страхе. Он видел сатанинские лица, которые кричали в ликовании или непристойно хмурились, и безликих существ подобных горгульям, трепетавших подобно злотворным душам в водопаде малинового света.
В небе возникло ужасное пламенное свечение. С невыносимой медлительностью огромное солнце, поднимаясь к зениту, заполняло своей сферой чашу, образованную окружностью башни. Замысловатые резные фигурки словно удваивались под движением лучей этого света, звёздные монстры и горгульи источали ядовитое рубиновое сияние, вливавшееся в глаза Сэркиса, сводя его с ума, пока он не сомкнул свои веки. Но и с закрытыми глазами он продолжал видеть разъедающий, неумолимый, раздражающий цвет, клеймом впившийся в его разум. Наконец, на него навалилась великая тьма. Всё ещё преследуемый плавающими пятнами едкого малинового цвета он бесконечно долго тонул в медлительных свинцовых водах Леты, прежде чем потерять сознание.
Он проснулся в каком-то оцепенении, заторможенный и измученный, будто его нервы были сожжены этим жестоким красным буйством. С кошмарным усилием он открыл глаза и увидел небо погребального фиолетового цвета. Красное солнце сменилось столь же огромным фиолетовым солнцем двойной звезды; и этот пурпурный шар нависал сейчас над башней без крыши