Мотылек. Анна Владимировна Рожкова
в памяти. Он знал, что бабушка часто получала от Владимира письма. После ее смерти связь с ними прервалась.
– Надо же, какая встреча, – удивилась Лика. – Бывает же. Так Ева с Владимиром не общались?
– Нет, Максим рассказывал, что уже после смерти Евы, во время переезда он разбирал вещи и наткнулся на деревянную резную шкатулку с письмами.
– И что было в письмах? – заинтересованно спросила Лика.
– Да, вроде бы, по словам Максима, ничего особенного. Они же деревенские, что особенного они могли написать. Про урожай, да про хозяйство, – пожала плечами Наталья.
– А что он в Мюнхене делал? – поинтересовалась Лика.
– Сказал, что по делам, – задумалась Наталья, вспомнив обеспокоенность Максима. – Ой, да что я все о себе, да о себе. Ты рассказывай – что у нас тут нового произошло? Как дома дела?
– Да нечего особо рассказывать. Все как всегда, родители тьфу… тьфу… тьфу здоровы, на работе, как всегда, завал, даже рассказывать не хочется, – вздохнула Лика.
Наталья отметила, что Лика ни словом не обмолвилась о Сергее. Теперь в разговорах с Натальей она всегда умышленно даже имени брата не упоминала.
– Ну и, слава Богу, – улыбнулась Наталья. – Ах, вот еще, мы там с замечательным молодым человеком познакомились. Тоже из Москвы. Врач-гинеколог.
– А вот здесь, пожалуйста, поподробнее, – оживилась Лика, никогда не упускавшая случая наладить свою личную жизнь.
– Да, вся проблема в том, что он с женой был. Редкостная стерва, – вздохнула Наталья.
– Ой, ну с этого и надо было начинать, – разочарованно махнула рукой Лика. – Женатики для меня, как ты знаешь, с некоторых пор – табу.
– Ну что, отстал он, наконец, от тебя? – осторожно спросила Наталья.
– Да, если бы. Опять звонил вчера, прохода не дает. Я трубку не брала, чтобы не нагрубить, – тихонько вздохнула Лика.
Вот уже без малого пятнадцать лет Лика мучилась с Виталием – однокурсником Натальи и Лики, то, уходя от него окончательно, то снова возвращаясь. Виталий жил на две семьи, разрываясь между женой и Ликой. Как это зачастую бывает, каждое его решение было окончательным, сменяясь месяца так через два – три на следующее окончательное. Вот так и бегали эти несчастные по замкнутому кругу годами, движимые противоречивыми чувствами – сомнениями, злобой, ненавистью, любовью. Наталья старалась в эти их противоестественные отношения не вмешиваться – без нее проблем хватало.
– Представляешь, какая сволочь, – у Виталия как раз был период пылкой любви к жене, – ну, скажи, вот чего ему не хватает, – завела заезженную пластинку Лика.
Наталья промолчала, не хотелось заводить по новой этот бессмысленный, осточертевший за пятнадцать лет разговор. Но, Лика, видимо, ждала ответа, выжидательно глядя на подругу.
– Лика, давай не будем, ну, сколько можно, – горестно посмотрела на нее Наталья.
Лика, явно обидевшись, поджала губы и отвернулась.
– Расскажи лучше, какие планы на Новый год.
– Ой,