Запах соли, крики птиц. Камилла Лэкберг
скорее как мама, а не как старшая сестра. Анна, похоже, не замечала этого, но Эрика видела слишком хорошо. Она по себе знала, каково это – взвалить на себя такую роль в столь юном возрасте.
И теперь она вновь оказалась в этой роли – матери собственной сестры. А одновременно мамой Майи и своего рода дополнительной мамой племянников Эммы и Адриана, в ожидании, пока Анна снова придет в себя. Очищая стол, Эрика бросила взгляд в сторону второго этажа, но там было тихо. Ее сестра редко просыпалась раньше одиннадцати, и Эрика ее не будила – так ей казалось проще.
– Я не хочу сегодня идти в садик, – заявил Адриан, и лицо его приняло такое выражение, которое со всей очевидностью говорило: «и попробуй только меня заставить, посмотрим, что у тебя получится».
– Ты все равно должен идти в садик, Адриан, – сказала Эмма, вновь уперев руки в боки.
Эрика прервала готовую разгореться ссору и, пытаясь по возможности отчистить восьмимесячную дочку, сказала:
– Эмма, иди надевай верхнюю одежду. Адриан, сегодня на такую дискуссию у меня нет сил. Ты пойдешь в садик вместе с Эммой, и обсуждению этот вопрос не подлежит.
Мальчик открыл рот, чтобы запротестовать, но что-то в лице тети подсказало ему, что именно в это утро лучше подчиниться, и он с несвойственной ему покорностью двинулся в прихожую.
– Давай-ка обувайся. – Эрика поставила перед Адрианом кроссовки, но тот решительно замотал головой.
– Я не умею, помоги мне.
– Конечно, умеешь, ведь в садике ты обуваешься сам.
– Нет, не умею. Я маленький, – добавил он для верности.
Эрика вздохнула, опустила Майю на пол, и та поползла прочь еще прежде, чем ее руки и колени коснулись пола. Она начала ползать очень рано и теперь достигла в этом отношении вершин мастерства.
– Майя, малышка, остановись, – попросила Эрика, пытаясь натянуть на Адриана кроссовки.
Девочка, однако, предпочла проигнорировать упорные мольбы и радостно пустилась на поиски неизведанных мест. Эрика почувствовала, как на спине и под мышками выступил пот.
– Я могу принести Майю, – услужливо предложила Эмма и, не дождавшись ответа, восприняла это как поощрение.
Вернулась она, слегка пыхтя и неся малышку, которая извивалась у нее в руках, подобно строптивому котенку. Эрика увидела, что лицо дочки стало приобретать красноватый оттенок, обычно сигнализирующий о том, что она намеревается разразиться страшным воплем, и поспешила взять ее. Потом выгнала детей на улицу, к машине. Черт, как она ненавидит эти утренние сборы!
– Быстро в машину, у нас мало времени. Мы опять опоздаем, а вы знаете, что фрёкен Эва этого не любит.
– Не любит, – подтвердила Эмма, озабоченно покачав головой.
– Да, действительно не любит, – сказала Эрика, пристегивая Майю ремнями к детскому сиденью.
– Я хочу сидеть впереди, – заявил Адриан, сердито скрестив руки на груди и приготовившись к битве. Но тут терпению Эрики пришел конец.
– Садись на свой стульчик! – прорычала она и испытала некоторое