Тьма в бутылке. Юсси Адлер-Ольсен
оказалась преподавательница Лаура Манн, которая как раз сегодня вышла после больничного. Она и рассказала мне, что работает там с самого дня основания в тысяча девятьсот девяносто пятом году и что речь может идти лишь об одном случае, если ей не изменяет память.
Карл выпрямился:
– Да, о каком же?
Ирса посмотрела на него, наклонив голову.
– Ага. Интерес нарастает, парниша? – Она шлепнула его по предплечью. – Не терпится поскорее узнать?
Что, черт возьми, происходит? По меньшей мере сотня сложнейших дел за все эти годы, и вот он сидит тут и играет в «почемучку» с какой-то случайной сотрудницей в салатовых колготках!
– Какой случай она припомнила? – повторил свой вопрос Карл и слегка кивнул Асаду, просунувшему голову в дверь.
Тот выглядел бледновато.
– Вчера звонил Асад и интересовался тем же самым. Другие сотрудники обсуждали между собой за утренним кофе, и эта дама случайно услышала, – продолжала Ирса.
Асад слушал с интересом.
– Случай сразу же всплыл в ее голове, – рассказывала Ирса дальше. – У них тогда был один выдающийся ученик. Парень с каким-то синдромом. Он был достаточно юн, но настоящий монстр в области физики и математики.
– Синдром? – Асад непонимающе посмотрел на нее.
– Ну да, что-то насчет феноменальных способностей в одной области и полного отсутствия таковых в другой. Не совсем аутизм, но нечто похожее. Как его там… – Она нахмурилась. – Ах, точно, синдром Аспергера – вот чем он страдал.
Карл улыбнулся. Стопроцентно, и у нее могло быть то же самое.
– Так что там с этим парнем? – спросил он.
– Он начал у них учиться, получил высшие оценки в первом семестре, а потом бросил.
– Как это произошло?
– Он явился в последний день перед зимними каникулами вместе со своим младшим братом, чтобы показать ему школу, и после этого никто его не видел.
И Асад, и Карл прищурились. Вот оно.
– И как же его звали? – спросил Карл.
– Его звали Поул.
У Карла все внутри похолодело.
– Да! – воскликнул Асад и сделал жест рукой и ногой одновременно, словно марионетка.
– Преподавательница сказала, что она помнит его очень хорошо, так как Поул Холт был ближе всех к Нобелевской премии из тех, кто когда-либо учился в их школе. Кроме того, она больше никогда, ни до ни после, не встречала в Инженерной народной школе учеников с синдромом Аспергера. Он был особенным.
– И поэтому она его помнит? – спросил Карл.
– Да, именно поэтому. И еще потому, что он учился в самой первой группе.
Полчаса спустя Карл повторил вопрос непосредственно в Инженерной народной школе и получил тот же ответ.
– Да уж, такое не забывается, – улыбнулась Лаура Манн. – Наверняка и вы помните ваше первое задержание?
Карл кивнул. Мелкий грязный пьянчужка, улегшийся прямо посреди Энгландсвай. Карл как сейчас видел соплю,