Рарас. Чёрная шерсть. Евгений Гиен
глянул на Каду: того передёрнуло от настолько серьёзного взгляда единственного друга.
– То есть это всё делается под угрозой смерти? Давайте я просто уйду! Богиня Тлесав, не убивай их, если они обучают и говорят со мной через силу или боязнь! Я не хочу быть обузой, это, в конце концов, больно слышать! – Ке'саль повёл верблюда в сторону от правильного направления.
– Ке'саль, вернись, это он пошутить пытался. Вот же херня этот переходный возраст! Дирад, выруби его, пусть поспит ещё, может, остынет.
Дирад молниеносно подбежал и, подпрыгнув до высоты сидящего на верблюде, коснулся его пальцем с жёлтым цветом кожи. Ке'саль понял, что его коснулись, только когда из копаний в себе его увело в сон, причём очень быстро. Ощутилась слабость в теле, и мальчик упал налево, прямо в руки наставника.
Вечернее пробуждение возле костра
Не открывая глаз и не подымаясь, кадр'ир услышал четыре новых голоса и два знакомых. Насчёт вчерашнего он возмущаться не стал, частично приняв как взгляд Каду, так и высказывание Дирада с долей шутки. Он молча сел в круг около костра, никак не показывая удивления собеседниками наставников.
– Десять серебром за одного, – предложил Елий.
– Это слишком больше, – покачал головой Гандак.
– Слишком много, – поправил его Кадан, начищая большую саблю.
– Да, много.
– Да отдай ты им эти монеты, не обеднеем! – говоря это, гоблин держал в руках веточку и подносил её к костру, поджигая. Он не поворачивался в сторону говорящих, а просто смотрел на огонёк.
– Я хотеть хорошо есть, – добавил гоблин, снова и снова прикладывающийся к бурдюку с водой.
– Хочу, а не хотеть, – снова поправил Кадан.
– Да.
– Берите за семь, как знакомым отдадим. Может, когда-нибудь поможете, – скинул цену Елий.
– Гандак, мне стыдно за тебя, будем должны. – Гоблин задул огонёк на палочке и снова поднёс к костру.
– Я не есть, мм…, ел, верблюда ещё, – поправил сам себя вечно пьющий Гандак.
– Так вы их убьёте? Жаль, – Ке'саль лежал на песке, смотря на звёзды.
– Да, недоколдун, сожрём их! – назло сказал Гандак.
– Совсем ты их не жалеешь, недошпион, – ответил тем же Ке'саль, в конце щёлкнув челюстями. Каду хмыкнув, улыбнулся.
– Да-а, хорошие ребята у вас растут, – сказал смотрящий на огонёк своей палочки гоблин.
– Кес, пойдём, поговорим.
– Ага, идём. – Ке'саль поднялся с песка, отряхнулся и пошёл за другом. Сев на пик бархана метрах в пятидесяти, мальчики засмотрелись на ночное небо.
– Чего позвал-то?
– Хотел извиниться.
– Не, не надо, я представляю: харя такая, ещё бы отросток, светящийся во лбу, и совсем чудов…
– А давай подумаем спокойно: ты ведь расы кадр'ир, вида змееголовых удильщиков, или наоборот, это неважно. Морда у тебя довольно хищная, это же здо́рово! Мы ещё не связали себя с животными, а ты уже с такой внешностью! Потом-то ты сможешь её поменять, а как быть с теми, кто не ученик у колдуна Яха? Я-то привыкну, но и