Рарас. Чёрная шерсть. Евгений Гиен
разрешил Елий, проверяющий ученика на срывы.
– Я первый! – хотел было рвануть Каду, но не увидел азарта в глазах друга.
– Уступлю место другу, сегодня я чего-то разбит. Вроде спокойно было, может, настроение? Не знаю, в общем.
Каду переменился в лице, показательно опустил руки и сгорбился, еле переставляя ноги, шаркая по полу.
– Тогда и я расслаблюсь, а то силы именно на это хранил.
– Извини.
– Мелочь.
Каждый разошёлся по местам: одни мыться, другие ужинать.
На следующий день
– Так, садитесь, как вам удобно; то, что вы почувствовали, должны тянуть вверх. Вниз и в стороны позже. Будете тянуть не ровно по венам, а как мяч по тоннелю, пиная по нему, будет ещё больнее. Два дня будете тянуть энергию к верху, то есть к предплечьям и может быть, к самим плечам. Это будет очень болезненно, сразу предупреждаю и пугаю, чтобы не думали, что быстро за пару месяцев сможете. Потом день тренировки, дальше – спарринг и учёба с бумагами и чернилами. Вы должны делать из взрослых врагов касалено.
– Что это?
– Отбитый палками окорок… чаще всего оленя. Но так называют и… ладно, не об этом. Научиться ломать конечности вы должны на раз, или хотя бы вырубать врага, – пояснил Елий.
– У нас ноги, скорее всего, более хрупкие, чем у взрослых, легче сразу в открытую панель на высоте выйти.
– Занимаясь своим телом, его можно хорошо укрепить, мы в этом помогаем. Обычно бандит или наёмник – что не всегда различается – просто много ходит или дерётся. Поэтому поддерживает нужную для себя подготовку, даже не задумываясь. А у некоторых из них и вовсе пузо висит. Наберёте вес и будете на равных в сражении и лучше в уклонении и, в общем, ловкости. Также много мяса тоже не нужно накапливать, иначе ловкость пропадёт, и получится мешок для битья. Всё, сидите тут и старайтесь.
– Старайтесь не получать болезненные ощущения долгое время, и всё начнёт получаться, – добавил Дирад.
Как только наставники вышли из тренировочной площадки на открытом воздухе, мальчики начали вытягивать энергию. Первым вскрикнул Ке'саль. Но почти сразу и Каду не сдержался, и зашипел.
– Как будто…
– Шнурок продевают! – продолжил Каду.
– Эта боль – там, глубоко – такая неприятная.
– Хуже пытки… хотя нет, думаю, много умельцев найдётся.
– Как это вообще сделать? Мне кажется, я на миллиметр поднялся, а уже стенку задел.
– Ага, а почему-то, если кровь туда-сюда ходит, то не чувствуется, а эта хрень…
– В общем, извини, если буду сбивать, сам понимаешь.
– Терпеть невозможно. Понимаю.
Так они до вечера и мучились: то один закричит или зашипит, то другой.
– Так, бедолаги, мне самому больно это вспоминать, но вам надо свободно её перемещать. И чем ближе к пальцам ног или рук, тем больнее. Сейчас сядем в зале, и я расскажу про монахов, что достигли мастерства в этом. – Елий позвал учеников, махнув рукой.
Поев, компания расселась по своим местам, и Дирад начал рассказывать.
– Есть