Сказки октябрьской ведьмы. Фалена Лысакова
в печи. Раскаленное золото стекало по ивовым ветвям на траву и струйками вливалось в речушку, прозрачную, как березовый сок по весне. На водной ряби резвились солнечные перышки; река брала свое начало в глубинах леса и, тихо журча, устремлялась далеко за город, за поля и за горизонт.
Старая была мельница, но работу свою знала, и каждый день исправно крутилось колесо, зачерпывая ледяную воду, да крутились жернова, перемалывая зерно. А тут стала – и хоть ты тресни! А коли мельница стоит – не будет и хлеба. Ведь все в мире было издревле связано: пахарь собирал пшеницу, мельник ее молол, а пекарь – пек хлеб, которым кормились все трое. И стало быть, ключевым звеном в этой цепочке был именно мельник!
Да и хлеб – яство непростое, ничем другим его не заменишь. Можно испечь хоть сто пирогов, но все равно сердцу не найдется ничего вкуснее и роднее мякушки свежевыпеченной паляницы. Разламываешь хрустящую корочку, вдыхаешь аромат земли и травы – и на душе становится так тепло! Хлеб был рожден самой Матерью-Природой, воплощая в себе единство четырех великих стихий: земли, что породила зерно, воды и воздуха, что смололи его в муку, и огня, на котором он превратился в хлеб.
Не рождается хлеб – значит, разорвана связь с Матушкой-Природой, не в ладу живут люди с землей! Горе большое, похуже мора!
Маялся мельник, за голову хватался, а в итоге все равно вынужден был позвать ведьму. Та выслушала все и кивнула. Только велела горожанам собрать к вечеру корзину со своими лучшими плодами и угощеньями.
Как стало небо заливаться жженой умброй, а по степям поползли серебряные сумерки, ведьма отправилась к мельнице, что стояла на окраине города. Горожане не поскупились на дары – принесли и маленькие полосатые тыковки, рыжие как солнце; и кислую сочную клюкву в горчишном меду; и лесные орехи; и даже крынку парного молока, прикрытую вместо платочка колосками.
Взяла ведьма корзину и пошла внутрь, а на самом порожке обернулась и строго предупредила, чтобы никто сюда не заглядывал до самого утра, ибо будет сегодня твориться великое таинство магии.
Внутри ведьма разложила дары прямо посреди пола и стала ждать. Как только в квадратное окошко под крышей заглянула луна и поползла лазурным квадратом по присыпанному соломой полу, мельницу заполонили шорохи. Из-за мешков, из темных углов, из щелей в досках высовывались острые мышиные носики и блестели бусинки-глазки. Осторожно, по-одному создания выползали из мрака, не решаясь подойти поближе.
– Ведьма, это ведьма! – шушукались тени.
– Не серчайте, добрые водяные, – поприветствовала их ведьма, низко кланяясь, – вот вам дары от чистого сердца.
Альвы зашептались, и вот в лунный квадрат робко прокрался самый смелый из них – был он размером с крысу, весь покрытый чешуей и шерстью, с нависшим, аки мешочек, носом. Покосившись на ведьму хитрым глазом, он зачерпнул лапкой молоко, слизнул и довольно заурчал.
– Славное молоко! Ведьма делать хорошо!
– Хорошо, хорошо! – хором поддакнули тени.
– Ведьма зачем приходить? – спросил альв, усаживаясь