Сказки октябрьской ведьмы. Фалена Лысакова
ведьма приподняла край мантии, и мельник увидел крохотный осенний комочек с острыми коготками, – будет приносить тепло вашему дому и защитит зерно от мышей.
Котенок сонно щурил желтые глазенки и дергал ушами, прислушиваясь к разговору. Словно не веря своему великому счастью, мельник принял у ведьмы из рук малыша и прижал к себе. Котенок был теплым и мягким, а его сердечко билось быстро, как барабанчик.
Сам того не замечая, мельник расплывался в улыбке.
Осенью принято дарить и принимать дары.
Сказка седьмая. Огоньки в лесу
В ночь, когда зажигают огни, а по траве стелется мышиная поземка, люди не покидали своих домов. Издревле такие ночи считались опасными, но только не для ведьмы. Уж ей ли бояться бродячих духов, пускай и чужих, с которыми она общалась также легко, как с ветром или с соснами?
Осень – она ведь тоже бывает разной. Бывает мягкой, стелющей под ноги пестрые ковры, теплой и уютной, как свернувшийся на коленях кот; с горячим шоколадом в кружке, имбирным печеньем и медом. А бывает и иной: промозглой, колючей и сопливой, с затянутыми мглой днями и холодными ночами, когда звезды покалывают острыми лучами кожу, а на хвое звенит иней.
Такую осень ведьма не любила, и поэтому в городе и округе всегда медвяно светило солнце, играя ярким многограньем красок, а пряный аромат сухих листьев, смешиваясь с запахом специй, неизменно щекотал в носу.
Однако с тех пор, как ведьма ненароком разбила яичко солнца-птахи и рассеяла его осколки в темному лесу, многое шло не так, как заведено. И не всегда солнце плескалось в тягучих водах черного пруда, разрумянивая осанистые ракиты; все чаще наставали дождливые деньки, когда люди не выказывали носа наружу, а домашние духи забивались в углы за печью, и только глубокой ночью можно было услышать робкий топоток крохотных лапок.
В печи трещал и плевался огонь, но теплее от этого не становилось. Нутро дома утопало во мраке, и только здесь, около печи, танцевало оранжевое марево, отчего вся ведьмина утварь – все развешанные пучки трав, баночки, горшочки и амулеты – все казалось приглушенно-красным, точно застывшим в янтаре.
Ведьма поставила коту миску густых сливок и, накинув на плечи шерстяной плащ с капюшоном, направилась к двери.
– Куда в такую стылость? – недовольно поинтересовался Господин Черный Кот.
– Сегодня день разбитой луны. Нужно набрать клюквы для целебного настоя, – пояснила та.
– И несет же тебя… – кот покосился на рябую пелену капель на стекле и сморщил нос, – мокро.
Ведьма пожала плечами и выплыла в стылый сумрачный день. Все выглядело сырым и серым, выцветшим; погасла даже огненная полоса леса, будто небесная ведьма накинула на нее свинцовую шаль. Срывалась мелкая кусачая морось. Под сапожками змейками вился туман. Листья, превратившиеся в коричневую кашицу, лежали в лужах, точно под плотным стеклом. В размытой дали неистово рдело небо, уходя ввысь и постепенно белея, и где-то на самой верхней точке на нем хлобучилась шапка черных туч.
Ведьма