Аргентина. Нестор. Андрей Валентинов
отметился. Не эмигрант, коренной варшавянин. А вот в Белой армии служил, было дело. В офицеры произведен лично генералом Корниловым во время Ледяного похода, в селе Лежанки. А до этого носил уникальное звание – «походный юнкер». Мало нас тогда, «походных», уцелело, а какие ребята были, зерно к зерну! Горжусь!..
Замполитрука Белов пожал плечами. Каждый своим гордится. А вот то, что с настоящим белогвардейцем встретиться довелось, и в самом деле интересно. Жаль, никому не расскажешь.
Крепкие пальцы открыли папиросную коробку, картонный мундштук негромко ударил в столешницу. Александр невольно усмехнулся. Это уже не кино, это Багрицкий, «Дума про Опанаса».
А штабной имел к допросу
Старую привычку —
Предлагает папиросу,
Зажигает спичку.
Не предложил. И спички не было, «штабной» обошелся зажигалкой, как и пани подпоручник.
Сквозь папиросный дым – неяркий блеск монокля.
– Надеюсь, молодой человек, вы в полной мере осознали свое положение?
– Вполне, – не стал спорить замполитрука. – Незаконно, в нарушение всех существующих международных соглашений, похищен и доставлен на территорию вероятного противника.
Рука с папиросой взметнулась вверх.
– Незаконно! Подумать только!.. И кто это говорит? Комиссар! Да ваш Ульянов-Бланк от таких слов в своем стеклянном гробу перевернется! Нет-с, молодой человек, на войне закона нет, а есть целесообразность. В вашем случае – революционная, в нашем – совсем наоборот… Кстати, в каком высшем учебном заведении изволили грызть гранит науки?
А тебе дорога вышла
Бедовать со мною.
Повернешь обратно дышло —
Пулей рот закрою!
Александр Белов взглянул сквозь папиросный дым.
– Забыл, господин, майор. Память отшибло, такая вот беда.
«Штабной» невозмутимо кивнул. Подумав немного, извлек из ящика стола маленький медный колокольчик.
Дзинь-дзинь-дзинь!
Дверь за спиной отворилась.
– Познакомьтесь! – улыбнулся господин майор.
Александр встал, повернулся…
– Kazimierz, – представился невысокий плечистый крепыш в сером, мышиного цвета костюме.
– Белов, – шевельнул губами замполитрука.
– Вот и прекрасно, – подхватил господин майор. – Kazimierz, nasz gość ma złą pamięć[21].
Тот молча кивнул в ответ. «Штабной» вновь полез в ящик стола, откуда были извлечены два листа белой бумаги. Один лег на другой, крепкая ладонь придавила сверху, разгладила.
– Господин Белов, не сочтите за труд взять все это в правую руку. Просто зажмите сверху ладонью. А теперь – руку вперед!
Полюбовался тем, что получилось.
– Kazimierz!
Тот, неспешно расстегнув пиджак, сделал шаг вперед. Взмахнул в воздухе правой рукой, лениво, словно воду стряхивал. Раз, другой…
Тр-р-ресь!
Верхняя половина обоих листов так и осталась в пальцах,
Казимир, у нашего гостя плохая память (