Моторы гинеколога Суна. Петр Альшевский
Мы – это не обязательно мы с Паксалом… наша группа.
Жуков. Весьма хард-роковая.
Тхакхок. Металлистов мы не признаем. Спокойная, мелодичная поп-музыка вливается в нас через наушники и в боевой обстановке, и она отдыхе, она нечто вполне помогающее. Она делает нас полными надежд.
Паксал. И мы не оставляем камня на камне от монастырского комплекса.
Тхакхок. Ты чего о нем заладил? Хочешь похвастаться, какой ты взрывник? Но тебя там не было! С умоляющей гримасой там не на тебя!
Паксал. Безусловно.
Жуков. Гуритай Блаточ глядел из окна?
Тхакхок. Не Блаточ… никакой не он, ты что, ты и не думай, ты…
Жуков. Блаточ финансировал заговор против вашего правительства, и вы его достали. Это известно почти любому из бойцов невидимого фронта, ну а так же ограниченному числу обывателей. В холле вашей лаосской гостиницы об этом говорили без умолку. Тхакхок. Кто?
Жуков. Назови я вам приметы, вы их запомните и по прибытию с задания начнете всех хватать – не кого-нибудь, а всех. Ведь я говоривших в гостинице опишу не подробно. Рост – средний, одежда – повседневная, черты лица – азиатские. Вот я вам все и рассказал… мастерски вы меня раскололи. Когда вы так смотрите, от вас ничего не скроешь.
Паксал. А на каком языке они общались? Ну те, в гостинице.
Жуков. На вашем.
Паксал. Ты понимаешь наш язык?
Жуков. Я-то слабо, но вы феноменальны – вы столь преуспели в русском, что ваши кивки на жизнь в Москве и учебу в институте мне видятся чем-то половинным или того меньше. До такого владения чужим языком обыкновенной болтовней с сокурсниками не поднимешься. Что за технологии за этим стоят? Зомбирование?
Тхакхок. Оно.
Жуков. А как оно проводилось?
Тхакхок. Нас подключали к аппаратуре. Одиннадцать сеансов по пять часов.
Паксал. Нечеловеческое вбивание. Мне казалось, что я это не перенесу.
Тхакхок. Я потом сутками беспорядочно ходил по комнате и смотрел сверху на свои стертые ноги. Ни о чем не размышляя.
Паксал. Ты стер подошвы.
Тхакхок. Я смотрел…
Паксал. Подошвы, если не задирать, не увидишь. Тхакхок. Размышляя, я бы это уяснил, но я не размышлял.
Жуков. (гипнотическим тоном) Монастырский комплекс в Шри-Ланке.
Тхакхок. Мы разрушили памятник.
Жуков. Он был задействован и для молитвы.
Тхакхок. Тем весомее наш грех.
Жуков. Когда вы приготовились привести в действие взрывное устройство, Гуритай Блаточ взглянул на вас из окна?
Тхакхок. Мы рассмотрели его через бинокль.
Жуков. И он что, почувствовал, что его сейчас ждет?
Тхакхок. Судя по его глазам, да.
Жуков. Отлично. Лаконично. Ваши головы забиты сношающимися и размножающимися скорпионами, но печальные мысли вы оставьте. Кто-то попадает под дождь, а кто-то под трамвай, а у нас здесь сушь, да и рельсов я не вижу. Я бы всмотрелся попристальнее, но это отнимет у меня слишком много сил,