Укрывшись мечтой. Алина Альберт
купаться! – крикнул Тарас.
– Я плавать не умею, – сухо ответила я в очередной раз.
Меня раздражало, что он будто забывал то, что я ему уже говорила. Будто ему абсолютно не важны слова, которые говорю я. Будто я пустое место.
– Да ладно, притворяется она, – задорил меня Богдан.
– Я не притворяюсь, я не умею плавать и это правда! – почти со злостью отвечала я.
Меньше чем через минуту, я почувствовала прикосновение чьих-то рук.
Я под водой. Мои волосы и платье из шифона подхватывает течение реки. Она мягкая и холодная, несмотря на то, что на улице стоит невыносимая жара.
Погружаясь с каждой секундой все глубже, я думаю, что меня не расстраивает происходящее, возможно еще пару дней и сама бы решилась сброситься с деревянных мостков на откосе, но сейчас я не делала этого.
Я тону и чувствую, как начинаю захлебываться. Безуспешно барахтаюсь руками и ногами в жалких попытках выбраться на поверхность. С каждой секундой я оказываюсь все глубже и глубже под водой.
В какой-то момент я натыкаюсь на чью – то руку хватаюсь за нее и этот кто – то вытаскивает меня на поверхность. Не могу открыть глаза.
– Что вы наделали!? О чем ты думал, когда толкал ее?
Гога стал извиняться то ли передо мной, то ли перед Дашей, которая всерьез кричала на него.
Открыла глаза я уже на берегу. Я лежала на горячем песке и с трудом делала вдохи. Вокруг меня столпились ребята. Все без исключения.
Мокрые тяжелые волосы ложись на плечи и лицо, будто я была рыбой, попавшей в сети. Некоторые волоски упрямо лезли в рот, из которого их никто не догадывался убрать. Мне было холодно и мерзко.
Пухлые губы никак не могли сомкнуться, потому что, я жадно глотала ртом воздух. Меня тошнило, а нос ужасно щипало от воды, которая в него попала. Глаза абсолютно ничего не видели и как стеклянные шары смотрели наверх.
– Я провожу ее, – сказал Богдан и помог мне встать. Я опиралась на его плечо, крепко вцепилась тонкими пальцами в его костлявую руку. Голова кружилась все сильнее с каждой минутой, и казалось, еще чуть-чуть и меня стошнит прямо на Богдана.
Богдан и правда проводил меня до дома, маме мы сказали, что с мостков я упала сама.
Одновременно мне было больно физически и душевно.
33
На следующий день с самого утра прибежал Гога. Он долго извинялся и говорил, что сам не знает, что на него нашло.
Я, конечно же, простила его. Но гулять вышла только к вечеру и то из – за непредвиденных обстоятельств.
В течение дня приходили и другие ребята, казалось, все возвращается на круги своя, но это было не так.
Лежа в кровати и понимая всю безвыходность своего положения, я размышляла о том, что было бы, если бы я утонула. Я не знала, что больнее смерть или любовь, которой не суждено расцвести. Сад моей души завял.
Вечером прибежали ребята, просили о помощи. Мама была против того, чтобы я куда – то шла, но убедив ее, что со мной все хорошо, я вышла на улицу.
Был вечер, темнело уже довольно быстро. В девять уже было темно. С машины родителей Тараса кто – то снял