Нас война соединила. Юлия Ганецкая
двумя руками флаг некогда великой Сербии, шествовал король страны Петр Карагеоргиевич.
Понимал ли террорист Гаврило Принцип, так мечтающий о независимости Сербии, что именно его выстрел в 1914 году и станет началом мирового апокалипсиса, повлечет за собой крах и униженное бегство сербского народа?
Именно сюда и был направлен капитан Горин доставить продовольственную и военную помощь.
На краю оврага сидел старик с босыми почерневшими ногами и усами до пояса.
– Отец, – окликнул его Алексей, – кто тут у вас за главного?
– Король, – равнодушно ответил тот, продолжая смотреть вдаль, – кто же еще, страны нет, а монарх жив еще. А тебе кого надо-то, сынок?
– Вот Его Величество и надо.
– В ущелье ступай, там они. И министры, и король, и военачальники.
Алексей взмахом руки приказал остановить машины и, выбравшись из кабины, двинулся в указанную стариком сторону.
Вдоль каменной тропы сидели мужчины, женщины, старики, старухи. Они безразлично провожали взглядом русского офицера. Шаг Алексея замедлился. Тяжело и грустно было смотреть на обездоленный народ, который под палящим летним солнцем набирался сил, чтобы продолжить путь, найти убежище и, несмотря ни на что, не сдаться врагу, не встать перед Германией на колени. Внимание капитана привлекла красивая молодая сербка. Она сидела на земле и, достав грудь, пыталась накормить кричащего младенца. Очевидно, молока у матери не было, малыш выплевывал сосок и заливался плачем. Прикрываясь светло-русыми длинными волосами, девушка вновь и вновь подносила ребенка к груди и, глядя на красное гневное лицо младенца, тихо плакала. Словно почувствовав посторонний взгляд, она резко вскинула голову и встретилась глазами с Алексеем. Капитан резко развернулся и быстрым шагом отправился к машинам. Сверяясь со списком, он подошел к грузовику под номером шесть и, распахнув задние дверцы, вытащил деревянную коробку.
– Разгружайте продовольствие, – крикнул он зевающим солдатам.
– Но как же, Ваше высокоблагородие, ведь по учету должны передать помощь Его Величеству, – заметил худощавый поручик с нервно дергающимся веком.
– К черту формальности! Не видите, что ли, что они помрут с голода, пока мы условностями заниматься будем. Разгружайте, я сказал!
Алексей подхватил короб и направился к тому месту, где сидела девушка.
Поставив ношу на землю, он камнем поддел крышку и вытащил пачки сухого печенья.
– Тарелка есть? – спросил он у девушки. Та кивнула и достала из баула железную миску.
Алексей высыпал в нее несколько печений, налил воды из фляжки. Сполоснув руку, пальцем зачерпнул получившуюся кашицу и поднес ко рту ребенка. Малыш, учуяв запах еды, моментально замолчал и нежно обхватил палец Алексея пухлыми губами. Капитан молча кормил ребенка и чувствовал, как на него благодарно смотрит мать. Съев добрую половину кашицы, малыш икнул и прикрыл