Нас война соединила. Юлия Ганецкая
декабря вернулся домой и Феликс.
– К черту все, отвоевался! – стряхивая с себя налипший снег и обнимая подпрыгивающую от радости сестру заявил он. – Что старая власть о нас ноги вытирала, что новая – надоело! Осяду дома, женюсь, отращу огромный живот и, сидя в кресле, буду почитывать газеты. Пусть другие воюют, делают революции и свергают царей, я пас. Понаблюдаю за свистопляской правительства со стороны.
– На ком женишься-то? – раскрасневшись от счастья и похлопывая Феликса по плечу, спросил генерал.
– Пока не думал, вот в Воронеж наведаюсь, там и осмотрюсь. Мож, на Зое женюсь.
– Ой, как вы самоуверенны, Феликс Васильевич, – рассмеялась Зоя, – и не пойду я за вас, хлопот не оберешься.
Весело пересмеиваясь, Василий Васильевич и Петр вели Феликса в гостиную поближе к камину. Тот присел у огня, с удовольствием протягивая обледеневшие руки к спасительному теплу.
– Вот и демократия. Даже перчаток у подполковника нет, – заметил генерал. – Аннушка, давай собери на стол чего-нибудь, голодный, поди?
Феликс кивнул, соглашаясь.
– С фронта прям сюда, ни крошки за всю дорогу. Нет бы сообщили, мол, война закончилась, всем – по домам. Так нет же, от немцев узнали! Мы по ним палим, пуль не жалеем, а они нам орут: мол, договор подписали, перемирие!
– Да, при царях такого не было, – горестно вздохнул Василий Васильевич.
– Ой, да ладно, отец, и монархи простой народ ни в грош не ставили, – Феликс подсел к столу и накинулся на пищу.
– Мы поужинали уже, – извиняясь, сказала Анна, пододвигая к брату блюдо с пирожками. – Зоя курицу чистит, наскоро что-нибудь состряпает.
Как по волшебству, на столе появилась бутылка водки, мужчины наполнили стаканы и залпом опрокинули обжигающий напиток.
Анна сбегала на кухню и принесла соленые грибы и хрустящие маринованные огурчики. Разлили по второй. Пошли споры о политике, войне и Петрограде.
– А я тебе говорю, Петр, не быть более Петербургу столицей, как пить дать, переберется новое правительство в Москву. Они уже понежились на простынях бывшей императрицы, потоптались в кабинете Николая, более Петербург для них интереса не представляет. Да и что осталось от города? Брошенные квартиры, пустынные улицы и голод.
– Что же теперь будет? – испуганно спросила Анна, подсев поближе к старшему брату.
Феликс ласково приобнял ее и поцеловал в висок:
– Все хорошо будет! Как раньше жить будем, лошадей разводить, жениха тебе искать…
Анна покосилась на него с укором и, что-то вспомнив, вскочила и побежала на кухню.
– Ну а Алексей-то что? – услышала она голос Петра и остановилась на полпути.
– Лешка-то? Плюнул на все. Срезал погоны и, распихав их по карманам, отправился простым солдатом во французский легион. Ох и напились мы с ним напоследок! – Феликс аж прихлопнул себя по колену.
– Зачем? –