Тюрьма ребёнка. Ноэль Веллингтон
настолько, чтобы у тебя со мной состоялись эти разговоры, и чтобы судьба горожан Удая затронула меня. Я не смею ослушаться воли Семуша, Ерай, и других богов.
– Мне было бы больше по душе, если бы их судьба волновала тебя самого, но требовать этого от другого человека самому невозможно. Достаточно хорошо то, что движет тобой, друг.
Проснувшись рано утром, Мензун тщательно осмотрел своё копьё, особенно древко у наконечника и его обмотку из расщеплённой лозы. Он вышел во двор и всё время до завтрака тренировался с копьём под деревьями. Его за этим застал слуга градоначальника и некоторое время молча и с восхищением следил за твёрдыми стойками и быстрыми ударами, со свистом разрезавшими воздух. Потом он почтительно приблизился и пригласил Мензуна на трапезу.
– Ты тоже бывший воин? – спросил Мензун.
– Убас моё имя, господин, – откликнулся слуга. – Я служил в страже под началом отца достойного Разека. Потом мне пробили плечо копьём, и с тех пор я служу в его доме.
– Значит, ты должен неплохо знать город и прилегающие земли, – улыбнулся Мензун.
– Действительно, я знаю их, как свои четыре пальца, – усмехнулся в ответ слуга, показывая левую руку, на которой не хватало половины мизинца. – Мне пробили щит копьём в том бою, и от того я пропустил следующий удар. А холмы вокруг и долины за ними я могу описать по памяти наизусть.
– Отлично, – похлопал его по плечу Мензун. – Когда у тебя будет свободная минута и желание, приходи поговорить со мной. Мне нужно знать, откуда и каким путём придёт войско, если оно придёт, и как мы можем затруднить их поход настолько, насколько позволят боги.
– Повинуюсь, господин, – кивнул Убас. – Если это на благо города, то можешь считать мои глаза своими.
После завтрака с градоначальником Мензун спросил: «О, достойнейший, позволишь ли ты занять время твоего слуги Убаса, чтобы я мог расспросить его про земли и тропы к югу от города?»
– Располагай им, – кивнул Разек. – Что именно интересует тебя?
– Ищу способы задержать приход войска с юга насколько возможно.
– Убас хорошо знает те земли, а ещё их хорошо знаю я.
– Но у тебя, достойнейший, есть много забот и хлопот, поэтому я не осмеливаюсь беспокоить тебя такими простыми вопросами.
Разек кивнул и удалился. Мензун и Убас завели разговор о тропах от деревни к деревне, через холмы, о воде, и обо всём, что могло позволить армии пройти или затруднило бы их прохождение. Беседа затянулась, и они должны были прерваться, чтобы продолжить её на следующий день, и ещё потом.
Прошли чуть больше двух недель, и к южным воротам подошёл исхудавший человек в пыльной травяной накидке и такой же набедренной повязке. Он сказал стражникам, что его прислал Шустрый из Бура. Сначала ему не хотели верить, но он подробно описал Шустрого и настаивал, что должен сообщить градоначальнику Разеку важные сведения. Его привели к Разеку, и тот позвал Мензуна.
– Достойнейший, прикажи дать ему пива и лепёшку, – тихонько сказал Мензун, хорошо