Фотофиниш. Свет гаснет. Найо Марш
слов.
Он схватил ее за запястья и встряхнул.
– Taci![36] – крикнул он и обратился к Аллейну. – Она говорит, что Беллу убили.
Соммита лежала на спине поперек кровати, накрытой красным стеганым покрывалом. Ее библейское платье было разорвано на груди до самой талии, а под левой грудью невообразимо и неуместно торчала рукоять ножа. Рану не было видно – ее закрывал пронзенный ножом и плотно прилегающий к телу кусочек глянцевой разноцветной бумаги или карты. Из-под него к обнаженным ребрам текла тонкая струйка крови, похожая на красную нить. Лицо Соммиты, если смотреть на него со стороны двери, была перевернуто. Глаза были выпучены, рот широко открыт. Изо рта торчал язык, словно перед смертью она скорчила убийце гримасу горгульи. Правая рука, негнущаяся, словно деревянная, была поднята в фашистском приветствии. Ей словно придали позу для обложки слишком предсказуемого дешевого бульварного романа.
Аллейн повернулся к Монтегю Реесу, стоявшему на полпути между дверью и кроватью; синьор Латтьенцо поддерживал его под руку. Секретарь Хэнли резко остановился, едва войдя в комнату; он прикрыл рот рукой и выглядел так, как будто его сейчас стошнит. Было слышно, как за дверью Мария снова и снова начинает истерически кричать.
– Этот врач… Кармайкл, кажется? Он ведь остался? – спросил Аллейн.
– Да, – сказал мистер Реес. – Конечно. – Он повернулся к Хэнли.
– Приведите его.
– И закройте за собой дверь, – распорядился Аллейн. – Всем, кто есть в коридоре, скажите, чтобы они шли вниз и ждали в гостиной.
– И избавьтесь от этой проклятой бабы, – свирепо приказал мистер Реес. – Нет! Стойте! Скажите экономке, чтобы она занялась ею. Я… – он обратился к суперинтенданту, – …что нам делать? Вы знаете, как поступают в таких случаях. Я… мне нужно несколько минут.
– Монти, мой дорогой! Монти, – умолял его Латтьенцо, – не смотри. Уйдем отсюда. Предоставь это другим. Аллейну, например. Пойдем со мной.
Тот набросился на Хэнли:
– Ну, чего вы ждете? Делайте, что вам велели, идиот! Ведите врача!
– Незачем прибегать к оскорблениям, – дрожащим голосом вымолвил Хэнли. Он растерянно огляделся, и взгляд его упал на лицо Соммиты. – Боже всемогущий! – воскликнул он и выбежал из комнаты.
Когда он ушел, Аллейн обратился к мистеру Реесу:
– Ваша комната на этом этаже? Пусть синьор Латтьенцо отведет вас туда. Доктор Кармайкл к вам зайдет.
– Я хотел бы увидеть Бена Руби. Мне не нужен врач.
– Мы найдем тебе Бена, – успокаивающе сказал Латтьенцо. – Пойдем.
– Я в полном порядке, Беппо, – заявил мистер Реес. Он высвободил руку и даже обрел способность изобразить свою обычную манеру общения, обращаясь к Аллейну: – Я с радостью предоставлю это вам. Распоряжайтесь, пожалуйста. Я в вашем распоряжении и желаю, чтобы меня обо всем информировали. – И тут же добавил: – Полиция. Нужно сообщить в полицию.
– Конечно, нужно. Когда это станет возможным, – заметил Аллейн. – В настоящий момент такой возможности нет. Мы отрезаны от мира.
Мистер Реес отрешенно
Замолчи! (