Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом. Лгало… и Подлыгало…
Он, дурак наш, вне вечного круга побед-поражений. Кстати, горечь поражений наших тоже от ума нам даётся! Дурак же просто прост! Прямо стоящий, или тот самый Аз пресловутый. Все мы вращаемся в вехе вращения, а дурак посреди неё стоит да стучит туда, где ничего и никого нет. Ну дурак же! Но почему он прям, а остальные кривы?
Жизнь – штука долгая! Сводит она нас с разными людьми. Есть среди них и себя ищущие. Чуть ли не каждый это! Ты им и говоришь: себя найти можно, перестав делить мир на части. Вот тогда и обретёшь ты своё «я». Только смотри не попадись в ловушку «своего». «Свой» тут – не твой или мой. В таком «своём», когда он твой или мой, всё то же разделение. А «свой» – это «я» свойственный. Ты пытаешься донести себя ищущим, что в «я» нет разделения. И обрести «я» можно, только отдав себя миру вослед за Христом. Взойдя на Голгофу. Они слушают тебя, головой кивают, всё понимают! Но через некоторое время ты от них слышишь: «И где же оно, моё «я»? Я так хочу найти себя!»
Как же так? Зачем же тогда головой кивали, соглашались? Для приличия? А может, они увидели ложь в твоих словах?
Возможно! Но в том-то и дело: если ответы на все вопросы, в том числе и на вопрос, кто «я», давать, не глядя в Вечность, или в Шиш, то они будут с ложью. Лишь в Вечности нет лжи. Ибо только она Истина всепоглощающая. Наш же мир с ложью. И правит его ложь! Коли в Шиш смотришь, пытая мир вопросами, то с Шишом и останешься! Поделишь нечто на нуль, с нулём и обручишься. Все ответы твои в Ничто превратятся! В Ничто, Никак и Никто! Но такие ответы лишь дурака порадуют. Потому и возвращаются себя ищущие к чего-то привычному. К плоти. И пытаются найти себя в ней. А плоть их обманывает! Утекает. Потому-то они и говорят: «Эх, надо было так!» Увы, но в плоти всегда будешь жить задним умом, всегда опаздывать. Ибо телу простор – душе теснота да маета.
Видим мы это! Но не принимаем! И вновь пытаемся оказаться на вершине, которая переворачивается, оставляя нас внизу. Вертмя вертится! Оттого и устаём! Правда, странно? Всё понимаем, но ничего сделать не можем. Лечим, но не вылечиваем, учим, но не научаем, кормим, но не насыщаются, веселим, но печалятся люди. И когда устаём от трудов своих напрасных, начиная догадываться: суета сует, всё суета, – спасаемся, придумывая себя вновь и вновь. Как, спросишь? Предавая своему бытию чрезвычайную важность и весомость. Мол, ну-ну, да-да, мели, Емеля, твоя неделя! А я-то толк знаю!
Зачем нам этакая защитная окраска? От кого защититься? От кого мы забор вокруг себя строим? А ведь забор этот и становится потом нашей «стеной плача»! Он-то и является причиной недальновидности. Тебе кажется, что вот она – свобода! Но не тут-то было! Где забор – там и вор! Вор и враг! И попадаешь ты в узорник мира – калейдоскоп. Завертелось вертмя! Ведь вор – это не «кто» и не «что». Это и «кто», и «что»! Это и есть само вращение. Или бесконечный бунт низов супротив верхов с неизбежным переворотом, а потом всё сызнова. Всегда будут те, кто посягнёт на твоё! На твою половинку, на твои деньги, на твои мысли, на твоё дело. И похитит твою половинку, твои деньги, твои мысли, твоё дело. Ты же