Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом. Лгало… и Подлыгало…
как всегда, решил спрятаться за непонимание. Эх, святая простота – честно изобразить непонимающего. Мол, стараюсь, да никак! Не судите строго! Снизойдите! Так и пытаемся мир под себя подмять, чтобы наверху оказаться. Вместо того чтобы самому тянуться, лёгким путём действуем, на себя подтягивая.
Оно ведь так, пока мы ищем лучшего, стремимся к верному, отвергая неверное, тем самым сами себя и обманываем. Невозможно быть лишь добру. Рано или поздно, но непременно оно станет злом и задушит, как душит избыточная любовь и опека. Присмотритесь – и увидите, что так оно! А не увидите – значит, не дозрели, чтобы с ветки пасть.
* * *
– Знаешь, – продолжал лить свой сказ Лесник, – почему Бог не всегда сейчас же наказывает зло творящих? Чтобы не обострялась болезнь наша – ей-божье. Коли воздастся за зло злодею тут же, то начинает ликовать «праведник»! Вот, мол, со мной Бог! Есть правда на земле! Поделом тебе, невежа! Будешь знать, как хорошим людям жизнь портить, как на праведность посягать! Но это и есть злорадство.
Не даёт Бог позлорадствовать «праведникам». Не даёт восторжествовать по поводу «силы добра». Так ещё и стучится до нас: «Очнись! Пробудись! Перестань мир рвать на части, своей порядочностью кичась!»
Но нет. Нет в нас бесчестия. И потому корим мы, костерим всех и вся за их бесчестие. Всегда на стороне правды выступаем. Вот вспомни: ты хоть раз в жизни отдал правду в споре другому? А вот и нет! Может быть, и признал, что ошибся в чём-то, но отдать правду… Только искренне дай себе ответ, как на духу! Человек только и рассказывает, как его ущемили, как его обделили, как он одинок, как его обманули. То правда! Обманули! Ибо обман – имя нашего мира! Но сказывая свою «беду», как обманули нас, мы неволей чисто праведными себя выставляем. Возмущает нас неправда в других, уязвляет их бесчестие. Мол, да она… да он… да они сами себе на уме.
Коварна болезнь эта! Коварна тем, что никто не признаёт себя ею отяжелённым. Да, мы можем до поры посыпать себе голову пеплом. Мол, неправ я. Но когда взаправду драка начинается, тут уж не до покаяния. И тут правда всегда на нашей стороне! Только и мы сторона! Половинка! А значит, увы нам! Вертмя вертится!
Вот я знаю, что есть во мне несносность некая. Несносность – характер по-другому. Мы им даже кичимся. Вот, мол, каков я! И всё тут! Но это же несносность! Черты моего характера – это острые грани моей души. Ими мы врезаемся в мир. И… нашла коса на камень. Брань идёт. Так вот и стачиваются наши грани. Характер наш и есть изложение той задумки, с которой в мир мы приходим. По нему и брань нам отпущена. Даже если мы и считаем наши черты несомненными достоинствами, они лишь к брани приведут. Ну взять, к примеру, щепетильное отношение к деньгам. Ну не по душе человеку, что кто-то легко и вольно относится к чужим деньгам. Мол, рубль-другой сверху прибавить – ничего страшного. Не убудет! Но для него это недопустимо. Невежественно.
Да, это так. Невежественно вторгаться в чужое. В том числе и в деньги. Ничего не скажешь. Но только что тут? Добродетель? Острое чувство справедливости и несправедливости?
Хорошо! Пусть так. Но