Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом. Лгало… и Подлыгало…
отдельным от меня, что это чья-то игра или шутка и меня она не касается. Но в то же время было и ощущение потери себя. Кто же тогда я? И где я? Хоть я и не видел себя со стороны, что не вполне вписывалось в данный синдром, но и не ощущал себя цельно, или самим собой. Довольно, надо сказать, неприятное чувство – потерять себя. Весьма болезненное!
Эти ощущения продлились буквально мгновенье. Уже в следующий миг на меня нашло умиротворение. Будто я снова оказался на Кавказе в хате Лесника при жарко растопленной печи. Я даже увидел блики огня по стенам. Отчего мне стало очень тепло и уютно, потянуло в сон. И я прикрыл глаза. Частенько, когда мне доводилось бывать у Лесника, я уходил в дрёму, сидя возле его печи и слушая его сказки. А когда просыпался – да, именно просыпался, так как засыпал всякий раз, когда он топил печь, – то в хате никого уже не было. Тем не менее я могу поручиться, что всё то время, пока я дремал, я слышал, видел, а главное, проживал, следуя за неким Голосом, столько всего, что не увидеть, не услышать и не прожить порой за месяц. Причём проживал очень ярко и с большим взятком для себя. Когда же я попробовал рассказать Леснику о своих ярких снах и спросить его, что за Голос меня ведёт сквозь них, ответил он весьма витиевато:
– Сон ли то или не сон? Зачастую мы живём во сне и спим в жизни. А Голос этот тебе хорошо знаком! Он всегда звучит в сердце каждого человека и в твоём тоже! Никогда не умолкает! О жизни нам сказывает. Только мы в суете мирской не слышим его.
Тогда я не решился попросить развёрнутых разъяснений у Лесника. Но, зная, что о нём ходила молва как о деревенском колдуне, принял его ответ на веру, даже не задавшись вопросом, почему Голос из моего сердца и из моего сна так похож на голос самого Лесника. Вот и теперь, услышав этот Голос, я будто вернулся в отчий дом. А дальше… Может быть, я вновь заснул, как засыпал тогда в далёкой хате на Кавказе, и всё сказанное в дальнейшем мне просто снилось. А может быть, и не приснилось то мне, но произошло всё наяву, как произошли наяву те мои удивительные сны? Кто знает! Зачастую мы живём во сне и спим в жизни.
* * *
– Что же, расскажу я тебе ещё раз об этом. Хотя ты и слышал о том уж не раз!
Свершая пути свои на поприще исканий, приходит душа на бытню человеческую. Имя ей – Суверть. Это некий водоворот, подхватывающий души и несущий их, чтобы в конце концов разбить о дно и тем самым вернуть их однажды туда, откуда они отпали. Дно это – Вечность. И возвратиться души должны сюда же.
Попадают души в водоворот этот, и начинается их долгая веха вращения. А насколь долга она? Век! Сто вёрст! Сто человеческих вёрст, на несколько оглавков разделённых. Заканчивается век человеческий рождением Светоча. Уходит в Свет человек и тут же благодатью Божьей на землю проливается. Так что и здесь он, и не здесь уж. Везде и нигде. С Богом, но так же бесконечно далеко от него. Но это потом. А поначалу…
Поначалу, придя на бытню человеческую, души в своей сути больше звери, чем люди. Оттого и зовут их быдлом. Как и начальный оглавок Века человеческого