У каждой ночи свой рассвет. Эм Ленская
не стал расспрашивать, навлекая возможные последствия, но его слова давали почву для размышлений. Что если существует некая опасность? Почему Хиршман замял разговор, будто намеренно пытался скрыть от меня что-то? И с какой целью? Возможно, я копал слишком глубоко там, где ничего не зарыто, но теперь меня грызли сомнения.
– Давайте присядем? – Хиршман чуть потянул меня в сторону, и только тогда я заметил скамейку возле массивного ствола одного из деревьев.
Хиршман присел в пол-оборота, закинув ногу на ногу. Сцепив свои ухоженные пальцы в замок, он разместил ладони на колене. По сравнению с ним, я разместился довольно неуклюже, поджав под себя одну ногу, а руки спрятал в карманах. Шерстяное пальто, любезно выданное мне, приятно грело, поэтому поутихший с утра ветер не доставлял абсолютно никакого дискомфорта.
– Что произошло с Кириллом перед тем, как вы его обратили? – выпалил я раньше, чем Хиршман завел очередную беседу.
– Полагаю, сам он отказался ответить на ваш вопрос, раз вы пытаетесь выудить эту информацию из меня? – спросил док, и я боялся, что сейчас он отругает меня за чрезмерное любопытство и попытку вторжения в личную жизнь.
– Да, – не стал юлить я. – Но по пути сюда я уловил часть его… даже не знаю, как сказать… боли, – вряд ли другое слово могло полностью отразить то, что я ощутил тогда в машине.
– И что она вам поведала? – с интересом полюбопытствовал Хиршман.
– Кирилл лишился кого-то очень близкого. Та потеря до сих пор не отпускает его.
– Вы правы, – печально подтвердил доктор, смахивая невидимую пылинку с брюк. И тут меня осенило: он, как и я, связан с Дружининым. Значит, доктору Хиршману приходилось переживать хотя бы в малой степени те чувства, ту боль, что изводила Кирилла.
– Кто это был? – я замер в ожидании ответа, надеясь, что хотя бы док не станет избегать этой темы.
– Его жена и маленькая дочь.
Повисла тишина. Не знаю, чего я ждал, но услышанное на мгновение будто выбило весь воздух из легких. Кирилл был женат, у него был ребенок. Он вел обычную жизнь, имел работу, которую любил, и в одночасье все это перестало для него существовать, а сам он остался лицом к лицу с потерей, которую не в силах был восполнить.
– Как это произошло?
– Авария, – Хиршман снял очки, потер глаза и, продолжая держать очки в руках, отвел взгляд. – Он с семьей возвращался от друзей. Из-за поворота им навстречу вылетел грузовик и буквально отбросил автомобиль Дружининых в бетонный столб, а затем, потеряв управление, въехал следом. Удар пришелся в пассажирское сиденье, на котором сидела его супруга. Она умерла мгновенно. Дочь – малышке было всего два года – скончалась следом от полученных травм. Я был свидетелем многих смертей, но прибыв на место происшествия с милицией в качестве врача, испытал настоящий шок.
Моя рука непроизвольно подлетела к лицу. Я накрыл рот, будто боялся, что скажу нечто невпопад, но слов не было.
– Я едва распознал остатки жизни, теплившиеся в Кирилле,