Любовь с первого клика. Дарья Сойфер
пока он не подписал контракт на продажу.
– С ума сошли?! – Лицо Вайца исказилось от ярости. – Опозорить меня перед шефом?! Чего вы добиваетесь, я понять не могу?! Чтобы нас всех уволили из-за вас или чтобы я выгнал вас лично?!
– Но… – начала было Лена, но Никита, подскочив к ней со сверхзвуковой скоростью, стиснул запястье и одарил таким взглядом, что желание продолжать исчезло.
– Она просто перенервничала, – елейно заговорил он и, приобняв Фетисову, фамильярно потрепал по макушке. – Травма, сами понимаете… – Никита склонился к ее уху и выдохнул щекотно: – Заткнись! Продадим алгоритм куда-нибудь еще.
– Да уж, это видно, – нехотя признал Вайц, смягчившись. – Может, вам выходной взять? За счет компании!
– Да что ж такое! – Лена сбросила с себя руки Никиты. – Вы что, сговорились?! Приложение работает! Я его тестировала!
Слова сами слетели с языка, и, когда до Лены дошло, какую глупость сотворила, проглотить сказанное обратно было уже невозможно. Никита бешено завращал глазами, задергал головой, кивая на выход, ноздри его раздулись, и было похоже, что парня вот-вот разорвет изнутри от возмущения.
– Она шутит. – Кобзев попытался улыбнуться, но в кои-то веки ему это не удалось.
– Погодите-ка, – напрягся Вайц. – Вы тестировали свой… Как вы его назвали? «Влюбовник»? «Влюблятель»?
– «Влюбитель», – машинально поправила Лена, чем вызвала у Кобзева новый приступ бешенства.
– Я отвезу ее домой. – Никита схватил ее за локоть и потащил к двери.
– Ага… Что-то мне правда нехорошо… – не слишком убедительно проблеяла Фетисова.
– Никто никуда не идет! – отрезал Вайц и подошел к Лене вплотную, испытующе заглянув в глаза. – Ну? Вы расскажете, что там с тестированием, или мне изъять ваш рабочий компьютер?
Признаться Вайцу в попытке приворожить Томского через приложение было… Нет, даже не трудно. Лена будто отдавала на заклание собственное дитя. Ведь узнай Ян о ее планах, а Вайц язык за зубами держать не станет, тут и к гадалке не ходи, все будет кончено, не начавшись. Большая и чистая любовь ограничится одним букетом, и что бы ни решил Томский насчет приложения, Лену он не простит никогда. И все, никаких тостов на свадьбе, никакого медового месяца на яхте, никаких белокурых малышей с голубыми глазами Яна… Ни-че-го.
И, рассказывая Дмитрию Яковлевичу про свой поступок, Лена разглядывала крошку на полу, не в силах поднять глаза, и мысленно уже собирала вещи для переезда в другой город – так расставание с Томским будет пережить проще. Она закончила, повинно склонив голову, готовая к ершалаимской грозе и публичной казни, но вместо первых раскатов грома она услышала нечто иное.
Вайц ржал. Он хохотал так, что лицо его раскраснелось, а по впалым щекам покатились слезы. Солидного проджект-менеджера крупной компании трясло, будто он сидел не в обычном кресле, а в массажном. Это был смех, граничащий с истерикой, смех до колик, смех, который доводится услышать не каждому даже самому маститому комедианту.
Поначалу