Осмелившийся возродить Третий Храм. Начало проекта. Григорий Кляйн
а потом передал контрольные с просьбой, составить по почерку, психологические портреты и степень совместимости обоих людей.
Каждое утро, последующих, до начала каникул, дней, Мария раньше всех приходила в школу в надежде первой увидеть своего подшефного и помириться. Ромчик не появлялся и, мало того, буквально никто не знал, где он и что с ним. По несколько раз в день бегала в парк, но и там на их скамейке не было никаких признаков, говорящих о появлении родного человека. Тогда ниже надписи, сделанной любимым, вырезала «Пиши». Давая возможность обойти её, теперь совершенно не нужные условия. Набралась смелости, и сама впервые пошла к нему домой. Ставни на окнах были закрыты, и в отличие от соседних домов, из печной трубы не поднимался дым. Опустевший и не убранный двор больно уколол сознание, показывая, здесь никто не живёт. Леденящий страх, что и на концерт не сможет прийти, давил на сердце, лишая радости жизни.
Вечером 6 ноября обратилась к родным с просьбой.
– Пойдёмте со мной в школу на торжественный вечер? Я одна просто боюсь. Ладно? Вдруг из— за моих жестоких требований, Ромочка никогда не появится?
Вопросительно переводила взгляд с одного на другого члена семьи, находя в них поддержку и заботу.
– Не переживай, с удовольствием схожу, – бабушка кивнула в ответ. Потом тихонько обратилась к дочери:
– Из милиции есть что— то новое?
Рита Михайловна отрицательно качнула головой.
После смерти родителей я уплотнил и без того напряжённый ежедневный график. Добавил время на изучение Торы. Принимал участие в приёмке построенных объектов и расширения инфраструктуры создаваемого проекта. Но, не забывая сходить на кладбище и побыть около могилы родителей. Иногда садился на скамеечку, читал и думал над маминым дневником. Жалея, уже не смогу расспросить о подробностях многих событий. Новые обстоятельства открывались перед взором, унося в прошедшие годы. Однажды почувствовал, стою на пороге совершенно другой жизни, но чтобы зашагать по ней, нужно было исполнить ещё одно усилие.
Остановил мотоцикл недалеко от дома Марии. Часы показывали ровно половину первого ночи. На совершенно пустых улицах не было ни одной живой души. Тускло светили одинокие фонари, да шумела листва на раскачиваемых сильным ветром ветвях деревьев. Медленно подошёл к крыльцу, присел на ступеньки, словно родных, погладил по гладкому дереву. Не в силах справиться с волнением, от предчувствия, уже никогда не стоять здесь, прощаясь со своей половинкой. В руках держал бархатные, почти чёрные розы, но убей, не мог припомнить, откуда они появились. Наверно, срезал у себя в саду несколько самых лучших. Достал из потаённого кармана куртки семь счастливых автобусных билетов, которые, интуиция, предчувствуя такой поворот событий, подсказала хранить и не выбрасывать. Аккуратно свернув трубочками, вставил между цветочных лепестков. Положил на верхнюю ступеньку. Теперь прощальный букет сразу