Весточка с той стороны. Нурлан Баймухаметов
изображение так, чтобы на папке можно было различить белую этикетку с надписью «Домбра».
– Всё понятно, – сказал Гали-Есим. – Дальше.
Болот продолжил воспроизведение видео.
– Тэ-эк! Погоди, а это кто? Стоп! Что за матрёшка такая? – Бекбайтасов указал пальцем на стоявшего неподалеку от девушки субъекта человека, и впрямь, фигурой напоминавшего матрёшку. – Напряженно смотрит, как она папку отдает!
Болот снова включил режим паузы.
– Не знаю. Родственник, наверно. На него я внимание не обратил. На похороны приехал из… Я узнаю…
– Не надо. Это я так, к слову, – перебил Гали-Есим. – Значит так. Проследи за детиной с красной папкой. Где там будут поминки?
– В кафе, – ответил Болот. – Это в доме, где покойник проживает. Проживал, то есть.
– Всё понятно. Вот что, – сказал Бекбайтасов. – Не выпускай его из поля зрения. У него папка, которая мне нужна. Такая вот задача. Изымешь её сегодня, как представится возможность. Кто там у тебя в работе – Тычок?
Болот кивнул.
– Замечательно. Сразу же её ко мне, – он хлопнул ладонью по столу. – Сюда. Да вот еще. Про детину разузнай: кто такой, что такое.
Он встал из-за стола, давая понять, что обсуждать больше нечего.
Болот огорчился: накрылся ужин, придется отложить на завтра; но виду не подал. «С этой папкой, – будь она неладна, – придется повозиться».
Глава 3. Небылица в лицах
Он совсем забыл про неё в суматохе сегодняшнего дня. Краем глаза, в зеркале заднего вида Никита заметил то, что утром передала ему Настя. Красная папка лежала на заднем сиденье. Он небрежно забросил её туда, садясь в машину сразу же после жаназы, и после этого момента больше о ней не вспоминал. Ждать Айкерим придется еще минут двадцать, рассудил он, просто сидеть в машине скучно, и папка поможет ему скоротать время. С трудом развязав тесёмки, он не без любопытства стал разглядывать бумаги, уложенные неровной стопкой. Каллиграфический, можно сказать, «эльфийский» почерк Искандера рассматривать приятно, но все же понимать непросто. Искусные завитки и прихотливые росчерки, казалось, скрывали то, о чем хотел поведать их автор. Сначала Никита подумал, написано не на русском, но приглядевшись, понял в чем дело: Искандер писал в зеркальном отображении. Так великий Леонардо, насколько знал Никита, вёл свои дневники. Да, так и есть. Однажды Искандер показал это своё умение Никите.
«Странный побочный эффект обнаружил, – скромно объяснил он. – Всем левшам даже удобнее писать так, думаю».
А он был левшой.
Прочитать написанное таким образом можно, глядя в ручное, а лучше в настольное зеркало, или же выставив бумагу на просвет. Однако, подходящего зеркала под рукой у него не было, да и бумаги были исписаны с двух сторон, так что на просвет прочесть будет трудно, поэтому Никита их отложил: почитаю дома.
Кроме подобных многочисленных рукописных листов в папке обнаружились еще и наброски к карикатурам. Искандер с детства хорошо рисовал. А после учёбы на худграфе писал только