Мельница на Флоссе. Джордж Элиот
всю щеку, полными губами, носом картошкой и нечеткими бровями, то есть внешностью, в которой пока трудно распознать что-либо определенное, кроме общих черт, присущих отрочеству; словом, полная противоположность личику бедняжки Мэгги, каковое природа вылепила и раскрасила с самыми что ни на есть определенными намерениями. Но та же самая природа прячет свое лукавство под видимостью открытости, посему люди недалекие обычно полагают, что видят ее насквозь, в то время как она втайне готовит опровержение их самоуверенных пророчеств. Под такой усредненной мальчишеской внешностью, которую она воспроизводит прямо-таки в устрашающих количествах, скрываются одни из ее самых непреложных и неизменных целей, равно как и некоторые из самых непреклонных характеров; и темноглазая, несдержанная и непослушная девочка может запросто показаться ангелом небесным в сравнении с этим розовощеким образчиком мужественности с неопределившимися еще чертами.
– Мэгги, – заговорщически начал Том, отводя ее в уголок, едва только мать отправилась инспектировать его сундучок, а теплая гостиная прогнала холод, пробравший его до костей во время долгой поездки, – ты даже не представляешь, что лежит у меня в карманах. – При этом он загадочно кивал головой, явно рассчитывая пробудить в ней любопытство.
– Да, не представляю, – согласилась Мэгги. – Как они у тебя оттопыриваются, Том! Что там у тебя, стеклянные шарики или лесные орехи? – Сердечко у Мэгги упало, потому что Том всегда говорил, что с ней «нет смысла» играть в эти игры, поскольку гадалка из нее была никудышная.
– Шарики! Нет конечно. Я обменялся своими шариками со всякой мелюзгой, а играть в орешки неинтересно, разве что когда они еще зеленые. Нет, ты только посмотри! – И он наполовину извлек что-то из правого кармана.
– Что это? – шепотом спросила Мэгги. – Я вижу кусочек чего-то желтого.
– А ты угадай, Мэгги!
– Не могу, Том, – нетерпеливо бросила Мэгги.
– Не будь такой злючкой, иначе я тебе больше ничего не покажу, – заявил Том, с решительным видом пряча руку обратно в карман.
– Нет, Том, – взмолилась Мэгги, накрывая ладошкой его руку, которая так глубоко пряталась в кармане. – Я нисколько не сержусь, просто я терпеть не могу все эти угадайки. Пожалуйста, не дразни меня.
Рука Тома медленно расслабилась, и он сказал:
– Ладно. Это новая леска, точнее, даже две, и одна – твоя, Мэгги, целиком и полностью. Я не входил в долю на ириски и имбирные пряники, чтобы сэкономить деньги, из-за этого мне даже пришлось подраться с Гибсоном и Спаунсером. А вот крючки, смотри! Давай завтра утром пойдем удить рыбу на Круглый пруд? Ты сама поймаешь рыбу, Мэгги, будешь насаживать червяков и все такое прочее. Ну разве это не здорово?
Вместо ответа Мэгги закинула руки Тому на шею, крепко обняла его и прижалась щекой к его щеке, не сказав ни слова, а он в это время медленно разматывал леску, приговаривая:
– Разве я не хороший брат, если купил леску для тебя? Ты же понимаешь, что я вовсе не обязан был покупать