Мельница на Флоссе. Джордж Элиот
почитываю ее по воскресеньям. – Мистер Талливер ощущал некоторое родство с великим писателем, поскольку его самого тоже звали Джереми. – Их там много – проповеди главным образом, – но у всех одинаковые обложки, ну, вот я и решил, что и содержание тоже не слишком отличается, так сказать. Но сдается мне, внешность бывает обманчива. Надо же, какая незадача.
– Что ж, – наставительно и покровительственно заговорил мистер Райли, потрепав Мэгги по голове, – советую тебе отложить в сторонку «Историю дьявола» и почитать что-нибудь поинтереснее. У тебя ведь найдется книжка получше?
– О да, – ответила Мэгги, чуточку воспрянув духом оттого, что ей представилась возможность оправдать свои вкусы. – Я и сама знаю, что это плохая книга, но картинки мне понравились, и я… ну, в общем, сама придумываю к ним разные истории. Но у меня еще есть «Басни Эзопа», книжка о кенгуру и других животных и «Путешествие пилигрима в небесную страну».
– Ага! Отличная книга, – заметил мистер Райли. – Лучше и не найти, пожалуй.
– Да, но в ней тоже много чего написано о дьяволе, – с торжеством заявила Мэгги, – и я покажу вам картинку, на которой он изображен в своем подлинном обличье, когда сражается с Христианином.
Мэгги метнулась в угол комнаты, вскочила на стул и стащила с полки на небольшой этажерке потрепанный томик Баньяна[2], который тут же раскрылся на нужной странице, так что ей даже не пришлось ничего искать.
– Вот он! – воскликнула она, подбегая обратно к мистеру Райли. – И Том раскрасил его для меня красками, когда приезжал домой на прошлые каникулы, – туловище черное, а глаза красные, как огонь, потому что он горит у него внутри и сверкает в очах.
– Ступай, ступай! – властно распорядился мистер Талливер, начавший испытывать некоторую неловкость при столь свободных комментариях относительно внешности существа, способного породить стряпчих. – Немедленно закрой книгу, и чтобы я больше не слышал подобных глупостей. Так я и думал: книги принесут девочке больше вреда, чем пользы. Ступай, дитя мое, и лучше помоги матери.
Мэгги тут же захлопнула книгу, уразумев, что совершила нечто непотребное, но, не испытывая ни малейшего желания помогать матери, нашла компромиссное решение и забилась в темный уголок позади отцовского кресла, где и принялась играть с куклой, к которой временами испытывала припадки привязанности в отсутствие Тома, совершенно пренебрегая ее туалетом, но осыпая ее столь жаркими поцелуями, что ее восковые щеки обрели блеклый и нездоровый оттенок.
– Ну что, доводилось ли вам слышать что-либо подобное? – полюбопытствовал мистер Талливер после ухода Мэгги. – Жаль, что она не родилась мальчишкой – вот уж тогда она задала бы жару всем стряпчим, помяните мое слово. Странное дело, – при этих словах он вновь заговорил едва ли не шепотом, – я ведь выбрал ее мать отнюдь не из-за ее ума; нет, она женщина приятная во всех отношениях, да и семья у нее порядочная. Но я выбрал ее среди сестер потому, что она показалась мне чуточку слабовольной, поскольку не желал,
Джон Баньян (1628–1688) – английский писатель, баптистский проповедник, чей самый известный труд – «Путешествие пилигрима в небесную страну» («Путь паломника»).