Дождь. Зульфат Зуфарович Шигапов
никогда не рассказывал мне об этом. Я думала ты городской мальчик, а ты оказывается деревенский.
– Я с тех пор ни разу не был здесь. Получается двадцать три года прошло. Деревенского во мне только воспоминания, – с грустью отметил Рамиль.
Марат с Резедой зашли в дом, оставив гостей одних. Рамиль и, прижавшаяся к его груди, Лия продолжали заворожено смотреть на длинные капли дождя. Рамиль вытянул ладонь и, действительно, через некоторое время начал чувствовать лёгкое приятное покалывание. Случайно посмотрев на окно соседнего дома, он неожиданно поймал на себе знакомый взгляд, взгляд из прошлого… Умные и добрые глаза любимого учителя все так же с любовью, по-отечески глядели на него. Нет, это был не призрак давно забытого им учителя, эти глаза принадлежали «Бабе-Яге». Какая же она Баба-Яга?! Теперь, недавно сморщенное и напряженное от боли лицо было спокойно, и на него уже смотрела удивительно красивая девушка. Её большие черные глаза и алые чувственные губы намертво приковали к себе взгляд Рамиля. На ней сейчас не было платка, и темные волосы, красиво заплетенные в длинную косу, свисали с правого плеча. Она была похожа на восточную красавицу, сошедшую со страниц сказок Шахерезады из «Тысячи и одной ночи». Через мгновение женщина, что закатила кресло, задернула шторы. Рамиль почувствовал неловкость, когда без разрешения коснулся этой красоты… Ему стало стыдно, ведь за все это время он не только не навестил, но даже не поинтересовался судьбой некогда дорогого ему человека.
– Эй, молодожены, завтракать то будете? – крикнула в открытое окно Резеда.
– Это она нам что ли? – недоумевая, спросила Лия.
– Видимо намекает на нашу вчерашнюю страстную ночь, – улыбнувшись, подмигнул своей жене Рамиль.
– Это ты виноват, – Лия, смутившись, ударила своими маленькими кулачками в грудь Рамиля.
– А хочешь, я проведу тебе экскурсию по деревне?
– Хочу!
– Папа, папа! – кричал детский голос, пробуждая Рамиля от дремот воспоминаний.
Он отложил косу на безопасное место и обернулся. Перед ним стояла его трехлетняя дочь, в белой косынке и цветастом сарафанчике. С ее правой прижатой у груди руки, свисал белый щенок с одним черным пятном вокруг правого глаза, который постоянно вырывался и пытался укусить девочку за руку, но та не обращала на него внимания.
– Что доченька? – обратился к ней Рамиль.
– Мама кушать зовет.
– Сейчас иду, можешь отпустить Акбая, пусть бегает. Я больше не буду косить.
Девочка послушно выпустила щенка из рук, и тот радостно, спотыкаясь и ударяясь мордочкой об землю, подбежав к Рамилю, заскулил, попросившись на руки. Девочка снова подошла и подняла щенка. Тогда Рамиль, поцеловав дочку в лоб, взял обоих на руки и прямо так они вошли в дом.
– Акбая домой не пускайте! – увидев входящего в дверь мужа с дочерью, строго проговорила Зульфия, – он сейчас скулить начнет, Алмаз только что уснул.
– Пойди кызым, поиграй с ним на улице, – спустив ребенка с щенком в руках на пол произнес