Медленная река. Елизавета Сергеевна Котова
ты вернешься?
– Я думаю, через пять дней. Пока что у меня нет материалов, для которых мне потребуется присутствие в Нью-Йорке, и я хотела бы поддержать свою семью.
– Да, помню, мы договаривались, но, думаю, тебе стоило бы приехать в ближайшие три дня… Ну ладно, об этом потом! Ты же знаешь о том, что последний наш рекламный проект провалился?
– Да, партнеры нашли более выгодное сотрудничество, я знаю.
– Верно, – мне кажется, я буквально физически почувствовала, как Мартинс сжал зубы в этот момент. Очевидно, я надавила на его больную точку. – Но, впрочем, не об этом. У нас сейчас не самые простые времена, Грейс. Я звоню тебе потому, что считаю тебя ценным работником. Я думаю, ты понимаешь. Я бы хотел, чтобы ты мне помогла.
– С чем же?
– У нас освободилось несколько рекламных колонок в журнале и вышло так, что… ммм… клиентов для них нет и страница на сайте не дает своих результатов. Я хочу, чтобы ты обзвонила наших старых клиентов и несколько десятков холодных.
Я едва сдержала стон и тяжело опустилась на кровать. Если бы пришлось выбирать наиболее неподходящую мне работу, я бы долго колебалась между продажами и добычей полезных ископаемых в шахте. Я всегда была человеком, который не очень любил убеждать кого-то поступать так, как я хочу. В спорах я быстро отступала с фразой «останемся при своем мнении», а чтобы придумать хороший аргумент, мне нужно было чуть больше времени, чем хотелось бы в процессе дискуссии. Продавать продукт – это целая психология, которой я не владела и не горела желанием овладевать на данном этапе жизни.
– По правде говоря, я не уверена, что мне хотелось бы этим заниматься… Я же замечательно пишу статьи, я выхожу работать вместо фотографов, потому что их очень мало в редакции. Мне кажется, у меня достаточно работы.
Это было правдой. Моя любимая редакция, в которой мы помогали друг другу с материалами, устраивали бранчи в офисе, ходили друг к другу по вечерам есть пиццу с грушей и горгонзолой и смотреть фильмы, развалилась на части еще в декабре. Джордж и Маркус, два высоких светловолосых европейца, так успешно возглавлявшие деятельность фотоотдела, по очереди ушли зимой в другие проекты. В нашей команде прошел слух о том, что они сильно поругались с мистером Мартинсом, однако сами парни обрывали все разговоры на тему старой работы, когда мы пару раз ходили вместе на бейсбол.
Следом за ними в феврале ушла Габриэлла. Ох, Габи… Габи работала в редакции задолго до моего появления там, однако мне всегда казалось, что талант Габи – организация мероприятий. Она была настоящей заводилой, к тому же потрясающей красоткой. Эта девушка родилась в Тромсё – городе горбатых китов, пронизывающего ветра, заснеженных вершин и моей тайной мечты – северного сияния. Норвежские и шведские корни подарили Габи хрупкое эльфийское тело с выпирающими коленями и ключицами, белую гладкую кожу с зеленоватым отливом и ярко проступающими венами, прозрачные голубые глаза и белоснежные, как у альбиноса, волосы и брови. Когда я пришла в редакцию в первый