Призмы Шанбаала. Дарья Олеговна Борисова
скоро я начну бояться по-настоящему, и меня затрясет, а из глаз польются слезы шока, боли и отчаяния. Эта боль будет не физической, и я не смогу ее успокоить.
Если эта боль будет, я никого не смогу защитить.
– Оставь нас, пожалуйста, – твердо сказала Персефона, и подняла лицо, исподлобья заглядывая ему в глаза. – Я сама выбираю себе друзей.
– И много у тебя друзей из детей Предателей? – его пальцы коснулись моего подбородка, приподнимая лицо. – Ты меня боишься? Не стоит, я не из тех, кто нападает на невинных жителей. Хоть прежде я и не встречал никого, у кого хватало смелости так на меня смотреть.
Его смех серебристым колокольчиком разрезал воздух, и я выдохнула. От него не чувствовалось агрессии, и я не должна была испытать этот стопорящий ужас, но что-то внутри меня взревело, приказывая бежать как можно скорее. И хотя он вел себя более чем миролюбиво, я сделала шаг назад. Если он такой хороший, почему у Персефоны такое лицо, будто бы она вот-вот расплачется? Если он такой хороший, каким пытается себя показать, почему моя интуиция в истерике бьется, пытаясь вырваться не то, что из Академии, – из Загранья куда подальше?
– Да ты задрал, – протянул капризный голос.
С нами поравнялся юноша, и сначала я не увидела ничего, кроме длинных черных волос, рассыпающихся по плечам, резко выделяющихся на фоне кипельно-белой рубашки. В глазах у меня словно задвоилось, но потом я моргнула, и поняла, что это не у меня проблемы со зрением, это два близнеца стоят передо мной. Длинноволосого звали Левиафан – имя вспыхнуло в голове яркими буквами.
Они были чудовищно похожи между собой – у них были одинаковые прямые носы, и пухлые губы, и одинаковое лицо. Их нельзя было назвать красивыми, потому что лица их напоминали череп, обтянутый кожей, с неимоверно впалыми скулами, такими резкими, что о них, казалось, можно порезаться. Различались они лишь прическами – у одного были волосы длинные, и я сделала шаг назад, когда поняла, что передо мной наследный принц, – а у его брата волосы намного, намного короче, и уложены почти все на бок, чтобы красиво каскадом падать на лицо. И огонь в глазах был разный, у Вельзевула синий, у Левиафана – алый. Но это были они: «принц в кедах» и второй наследник.
– Я не собираюсь тут торчать до второго Восстания, так что разворачивайся и пошли, – снова капризно затянул Левиафан, кладя руку на плечо Вельзевулу.
– Тогда позже, леди Персефона, – второй принц взял Персефону за руку, поднял на уровень ее груди и нежно поцеловал кончики пальцев. – Мой возлюбленный братец жаждет услышать вводную лекцию, а идти один, кажется, не в состоянии.
В ответ на это Левиафан закатил глаза, близнецы двинулись в сторону от нас. Вельзевул оглянулся через плечо и подмигнул. На лице его царила милая, вежливая и виноватая улыбка.
Я стояла, громом пораженная и оглушенная. Напротив меня только что стояли маркизы Каменной крови, сыновья Миледи, наследники Престола, и те, кто так редко мелькали где-то в сети, но были известны всем. Вот это встреча!
– Ничего