Словоточие. Аль Квотион

      А кто еще увидит за меня

      Как кони бьют копытами по небу,

      Когда звенит из окон болтовня,

      Когда собаки рыскают по следу?

      Кто спрячет ближе к телу, под пальто,

      Голодных птиц, что склевывают звезды,

      И поцелует каждое крыло,

      Собою разрезающее воздух?

      Кто будет слушать эту тишину,

      Шуршащую молчаньем в телефоне,

      И в летнюю шагая желтизну,

      Дарить цветы в смешном полупоклоне?

      Кто этих вечных нищих воспоет?

      Кто город свой увидит как тревогу,

      От Лондона до Питерских болот,

      Стираясь от бессонниц понемногу?

      Кто будет раздеваться сквозь слова,

      В пролет души бросая пищу сердца,

      Пока не разобьется голова

      От близости такого вот соседства?

      Чья жизнь еще износится до дыр,

      И осенью заплачет на аллеях?

      Кто будет этот смертный зрелый мир

      Любить, как только я любить умею?

      Я начинаюсь с горячей ладони,

      Со слова, которого нет в языке.

      В личной реальности, в общем загоне.

      Стабильно ненужный. Не спетый никем.

      Я начинаюсь… Да, каждый день снова,

      Устало, лениво, спустя рукава.

      Я начинаюсь с осколка, с засова,

      Со скальпеля в пальцах всея божества.

      Я продолжаюсь, и это банально.

      Коплю в слабом теле заметки рубцов

      Ранней любви, тишины, идеалов,

      Рассудок теряя от бешенства слов.

      Я продолжаюсь горчичным закатом,

      Красиво и холодно, я – февраль.

      Мерзлые птицы в кровати измятой

      Уже не поют. Только мне их не жаль.

      Я завершаюсь отчаянным воем,

      Заезженным «поздно», улыбкой детей,

      Воспоминанием: «нас было двое»,

      Потом пониманием: «снова ничей».

      Я завершаюсь войной полушарий,

      Смешных рассуждений, мной взятых в прокат.

      Я завершаюсь? Да, я завершаюсь.

      Давай без трагедии. Просто «пока».

      Ну что ты смотришь шальными, карими,

      И льешься тихим и хищным шепотом?

      В ковчег не взяли? Туда лишь парами?

      Послали к черту и дверь захлопнули?

      Не скалься, твой. Сдался сразу, загодя.

      Ну, вейся кольцами, горло сдавливай.

      Что хочешь? Сердце? Изволь, не занято.

      Ешь вместе с ранами, с шальными, с давними.

      Бери, что нужно, глотай в зародыше,

      И плачь пронзительно, мне рассказывай,

      Как ходят люди с пустыми рожами,

      Не любят нежную, кареглазую,

      Какие злые все, равнодушные.

      А мне не важно, я бьюсь в конвульсии,

      Поскольку разум вдруг стал игрушкою

      В когтях, накрашенных злой эмульсией.

      Со