Меч королей. Бернард Корнуэлл
затрещало, и судно резко выпрямилось. Наш штевень зажали разломанные доски корабля-змея, но мы высвободились.
«Змей» тонул. Мы ударили в него штевнем, самой крепкой частью корпуса «Сперхафока», и низкий фальшборт неприятеля раскололся, как яичная скорлупа. Вода хлынула внутрь, судно накренилось, трюм, нагруженный балластными камнями, быстро затапливался. Команда «змея», вся в кольчугах, была обречена, за исключением тех, кто успел уцепиться за наш корабль. Мы отошли назад и развернулись навстречу другим вражеским судам, а те, выдвинув наконец весла, устремились в атаку. Нас качало на волнах. Я скомандовал своим людям, чтобы выбрали левый шкот и потравили правый. Справа от меня корабль-змей лежал на боку среди белой пены, в окружении обломков. Потом он исчез, и последнее, что мы видели, – это маленький треугольный вымпел на верхушке накрененной мачты.
Я налег на рулевое весло, уповая на то, что «Сперхафок» набрал достаточный ход, чтобы откликаться на движения широкой лопасти, но он еще плохо слушался. Пленников, общим числом пятерых, втянули внутрь, люди Финана избавили их от кольчуг, шлемов и мечей.
– Сзади! – крикнул встревоженный Фолькбальд.
Ближайший из врагов, корабль с белым крестом на высоком штевне, надвигался на нас. Величиной он был как «Сперхафок» и казался тяжелее. Команда на нем располагалась более многочисленная, чем на «змее», но на весла капитан посадил всего двадцать четыре человека, по дюжине с каждого борта, потому что остальных готовил для прыжка на «Сперхафок». Облаченные в шлемы воины толпились на носу и, еще гуще, в средней части. По меньшей мере человек семьдесят, а то и больше. Запели первые стрелы. Они в основном угодили в наш парус, но одна просвистела рядом со мной. Я инстинктивно пошарил рукой, проверив, при мне ли Вздох Змея и Осиное Жало, и позвал Рорика.
– Да, господин! – откликнулся он.
– Приготовь мой щит!
Корабль с крестом на носу надвигался, а ветер увлекал нас ему навстречу. Враг шел медленно, потому что выгребал против ветра, был тяжелым и гребцы на нем явно неважные, так что едва ли он мог протаранить нас, как мы «змея», зато его воины могли с легкостью спрыгивать с высокого носа прямо в наш широкий трюм.
Тут наш курс внезапно пересек «Банамадр». Он шел по ветру, и я видел, как Эгил орудует кормовым веслом, поворачивая на крестоносный корабль. Рулевой на нем заметил приближение норманна и, хотя «Банамадр» был раза в два меньше, испугался тарана. Он приказал гребцам левого борта табанить, чтобы встретить угрозу со стороны Эгила носом. Он был уже так близко от нас, так близко! Я двинул рулевое весло – оно не сопротивлялось, а это означало, что «Сперхафок» не набрал ход и его гонит ветром к противнику. Бросив весло, я принял от Рорика щит.
– Приготовиться! – крикнул я и потянул Осиное Жало, мой сакс. Короткий клинок с шелестом вышел из подбитых войлоком ножен.
Вражеский корабль повернул в сторону Эгила, подходя бортом к нам. Его команда, в доспехах и при оружии, построилась для абордажа. С полдюжины стрелков вскинули