Меч королей. Бернард Корнуэлл
именно.
– И что, как правило, в море его выводит Берг.
Берг – младший брат Эгила. Много лет назад я спас ему жизнь на валлийском берегу, и с тех пор он верой и правдой служил мне. Берг очень расстроился, что его не взяли в этот поход, но, пока мы с Финаном находились в море, он был лучшим начальником для оставленного в Беббанбурге гарнизона. Обычно я доверял это место сыну, но тот сейчас находился в срединных горах Нортумбрии, улаживал спор между двумя моими держателями.
– Они полагают, что нас около сорока, – сказал я. – Да на «Банамадре» еще десятка три.
Я рассмеялся, потом коснулся рукояти моего меча, Вздоха Змея, и крикнул Эгилу:
– Пора! Поворачивай!
Я налег на рулевое весло в направлении на ветер, и «Сперхафок» зарылся носом, прибавив хода.
– Туже парус! – последовал мой приказ. Ловушка сработала, и вскоре «змее» предстояло узнать, как дерутся «волк» и «орел».
Парус «Сперхафока» выбрали втугую, чтобы снова придать ему скорость. Он был быстрее вражеских кораблей. Всякий раз, когда корабль-змей всходил на волне, я замечал густую бороду из водорослей у него на днище. Он был тихоходным. Мы во время отлива вытаскивали наши корабли и соскребали поросль с корпуса, поэтому шли быстро.
– Я хочу потопить ублюдка! – крикнул я, снова повернувшись к «Банамадру». – Потом поворачиваем на восток, за вторым!
Эгил помахал, подтверждая, что слышал. Но это было не столь уж важно. «Сперхафок» мчался вперед, идя так круто к ветру, насколько я осмеливался держать, и при этом стремительно чертил по морю свою борозду, вздымая белый бурун под штевнем. Он летел на врага как птица, давшая ему имя, и Эгил без моей подсказки быстро сообразил бы, что я затеял.
– Хочешь таранить его? – спросил Финан.
– Если получится, – ответил я. – Займи место на носу. Если не смогу ударить как надо, перебирайся на него и убей их рулевого. А потом сбрось за борт рулевое весло.
Финан поспешил вперед, призывая своих людей следовать за ним. Мы приблизились к кораблю-змею настолько, что могли рассмотреть отряд воинов на его носу и копья в их руках. Шлемы сверкали на солнце. Один из врагов держался за форштаг[1], другой грозил копьем. В центре судна располагались стрелки, уже натянувшие на луки тетивы.
– Беорнот! Фолькбальд! – крикнул я. – Сюда! Несите щиты!
Беорнот могучий, надежный сакс, а Фолькбальд, великан-фриз, – сильнейший из моих воинов.
– Будете меня прикрывать, – велел я. – Видите тех лучников? Их цель – я.
Рулевой располагается в самом уязвимом месте на судне. Большинство моих воинов укрывались в трюме «Сперхафока», за поднятыми щитами. Финан и шестеро его бойцов также прикрылись, но мне-то приходилось стоять у рулевого весла. Стрелы скоро полетят. Мы сблизились настолько, что я видел шляпки гвоздей, вбитых в борта корабля-змея. Я посмотрел налево. Три других вражеских корабля поняли, куда мы идем, и повернули на помощь, но в результате этого поворота они пошли навстречу ветру, и паруса их прижало к мачтам. Матросы