Это мое имя. Андрей Ким
Судя по густо разросшимся сорнякам, строителей, тем более работающих, здесь давно уже не видели. Брагин вышел на главную улицу квартала, наполненную электрическим светом и людьми. Публика была настолько разношерстная, будто сюда согнали массовки из разных фильмов. Мужчина с честным лицом демонстрировал искусство игры в наперстки, сидя прямо на тротуаре. Отцы семейств отдыхали от домашних забот в обществе чужих, а потому чутких и ласковых женщин. Безногий калека играл на баяне «Утомленное солнце», воспевая боль утраты. В утрате самой ноги Илья сомневался, потому что видел баяниста совсем недавно, во время первомайских праздников на Красной площади, когда тот, беззаботно раздувая меха, пьяный отплясывал кадриль. Память на лица была профессиональной чертой Брагина. Дальше в толпемелькнул знакомый профиль местного карманника, томно прижавшегося к рассеянной жертве. Какой-то мрачный тип обменял двум прилично одетым парням свой маленький пакетик на их большие деньги. Лица ребят сияли от счастья, как у студентов, сдавших зачет по сопромату. Пучегубая девица заманивала в ночной клуб прохожих, всем своим видом обещая если не качество, то уж точно количество. Илья зашел по пути в маленький бар со скромной обстановкой. За стойкой в облаке табачного дыма стоял бармен, который, узнав Брагина, заметно напрягся.
– Я по личному вопросу, – успокоил его Илья. – Коллекционирую книги, старинные. Особенно уважаю свежеворованные.
– Я этим больше не занимаюсь, – прозвучал прокуренный голос. – Сходи к мосту, может, там что узнаешь.
– Как скажешь, – согласился Илья.
Бармен проводил Брагина нервным взглядом до самой двери.
Не успел Илья выйти на улицу, как перед его очами предстала горбатая старуха. При этом ни старость, ни горб, рассматриваемые по отдельности, не пугали так сильно, как вся бабушка в целом. Она была похожа на персонаж готических сказок, которые раньше читали в наказание непослушным детям. Старуха крепко вцепилась в руку Брагина, будто собиралась откусить ее как минимум по локоть.
– Все расскажу, что было и что будет! – прохрипела женщина.
– Ну рискни, красавица! – подбодрил Илья.
Гадалка посмотрела на ладонь Брагина и, с испугом отбросив руку, стала неуклюже пятиться назад.
– Мать, а гадать кто будет?
Старуха ускорила шаг, насколько позволяли шишковатые суставы, непрерывно осеняя себя крестным знамением.
– Ты че, на красавицу обиделась? – крикнул ей вслед Илья.
«Не район, а дурдом», – подумал он, продолжив путь.
Дальше по улице в нимбе интимно-красного света стояли представительницы древнейшей профессии, которые выглядывали одиноких и страждущих. Периодически они разминали затекшие ноги, после чего снова принимали зовущие и манящие позы. Одна из них, совсем юная, подскочила к Брагину.
– Папенька, не хочешь развлечься?
Брагин перехватил худую руку. На локтевом сгибе виднелись следы от уколов. В глазах, обрамленных синими кругами, жила