Всадник. Александр Булаев
мебель, перевернутые столы. Повсюду были следы крови. Кроме пары медных подсвечников, ценностей в храме не было. Везде валялись книги. Храм представлял собой огромное строение с четырьмя павильонами и пятым в центре, соединяющим остальные длинными коридорами. Вдоль стен лежали обломки статуй, недавно украшающих это строение.
Мальчик поднялся по мраморной лестнице в центральный павильон, потолок которого был одной сплошной картиной, изображающей солнце, сокрытое белыми облаками, и людей в белых туниках, которые протягивали руки тем, кто находился внизу. Мазсе долго кружился на месте, открыв рот, и осматривал это чудо.
– Как человек мог сотворить такое? – невольно произнес Мазсе.
– Десятки монахов трудились день и ночь, чтобы написать эту фреску, – ответил монах, вышедшей из тени одной из колонн, на сератайском языке.
– Господин. Я очень благодарен Вам за спасение моей жизни и за сохранение этих бесценных книг, – поклонившись, добавил монах.
Мазсе немного испугался появлению старика и схватился за рукоять своего меча. Старик был в грязной, серой рясе. Среди его пепельных волос виднелись залысины. На вид ему было не меньше пятидесяти.
– Откуда ты знаешь наш язык, старик?
– Когда я был ещё послушником, я объездил со священной миссией почти весь континент и выучил множество языков, в том числе и сератайский.
– Как твое имя, монах?
– Эдвин, повелитель.
– Тебе повезло, Эдвин. Обстоятельства могли сложиться не в твою пользу.
– Я знаю, господин. И благодарю Всевышнего за Ваше появление.
– Хотите осмотреть весь храм?
Мазсе было очень любопытно, что нарисовано в других павильонах, но, не желая показывать свою заинтересованность, он надменно произнес:
– Если только ещё одну комнату.
– Пройдемте, – монах указал в сторону северного павильона.
Войдя внутрь, мальчик сразу кинул свой взгляд на потолок. Большой купол, правда, чуть меньше центрального, был весь исписан какими-то иероглифами.
– Это древний язык богов. Монахи, которые сделали эти надписи, перечитали десятки древнейших книг, написанных до Великого разлома. В каждую из этих книг авторы вписывали слова богов, населявших наш мир. Они обитали среди людей и учили их, как следует жить. Фактически это правила жизни для любого человека. А книги эти, говорят, что их сохранилось немногим больше десятка по всему миру. Каждая из них бесценна. Любой монашеский орден готов отдать целое состояние за обладание хотя бы одной такой книгой.
– То есть, куча бумажных страниц с чернилами будет стоить сундук с золотом? – недоумевая, спросил Мазсе.
– И даже больше. Но древние книги не такие, какие пишут теперь. Они написаны на коже, иногда даже человечьей. У нас, простите, у Вас в храме, хранятся три такие книги. Две имеют вид обычных деревянных дощечек с выжженными письменами. Третья же сделана из телячьей кожи, а вместо привычных чернил использовались масла каких-то растений, которых теперь нет на нашей земле.
– Ваш