Прости… Забудь. Евгения Арапова
я пережила нечто подобное. Раньше отрицала, что произошедшее было насилием, теперь не буду. Да, изнасилования в физическом плане не произошло, но моя травма от случившегося ничуть не меньше. И переживала я то же самое, что настоящая жертва. Дошла до апогея уверенность в том, что я грязная, плохая, недостойна той любви и того отношения, которого заслуживают чистые, не столкнувшиеся с подобным девушки. Вместе с тем, на фоне этого болезненного переживания появилась уверенность в том, что однажды появится мужчина, который меня вылечит. Наверное, так проявлялись попытки убежать от травмы. Постоянно спотыкаясь о моральных уродов, я была уверенна, что жизнь выдаст мне «принца», который искупит все мужские грехи передо мной. Видимо, считала, что бытие в долгу и однажды непременно его отдаст. А пока, смотрела на красивых, популярных девчонок и понимала, что с моим анамнезом никогда такой не буду. Завидовала.
После случившегося я стала слишком остро, до истерики, реагировать на любую неудачу. С 13 лет считала себя виноватой во всем происходящем, зачастую не от меня зависящем. Весьма странная интерпретация «комплекса бога». Я больше совсем не терпела прикосновений, мне они казались продолжением насилия. Как не терпела, я, конечно, молчала, но переживала каждое из них как повторяющийся эпизод произошедшего. Очень плохо реагировала, когда меня пытались заставить хоть что-то сделать.
Как уже сказала, в новую школу перешла, но нормальных отношений там, к сожалению, выстроить не смогла. Я спасалась из одного ада, и, как это часто бывает, попала в другой. Не в том состоянии была, чтобы вливаться в новый коллектив.
Странная, запуганная девочка, ходящая в закрытой темной одежде (к тому моменту я перестала носить вещи, открывающие шею, грудную клетку), отводящая взгляд, не стремящаяся ни с кем общаться. Меня буквально трясло от страха. Я слишком отличалась от всех остальных. Это раздражало, начались насмешки. Третье повторение ситуации, но переносила я ее труднее, чем в прежней школе. Там меня хоть кто-то знал и иногда относился сносно, здесь и намека на подобную благость не было. Иногда начинало казаться, что лучше бы я осталась, где была, да, риск встретиться с уродом, но общая масса боли, причиняемая там была меньше нынешней. На меня орали, оскорбляли, я молчала. Я боялась, что если отвечу, они сделают со мной что-то более ужасное. Ничего нового, все повторялось. Было настолько плохо и неуютно в средней общеобразовательной, что посещать ее я перестала. Ко времени окончания 11 класса мне заявили, что аттестат я не получу. На помощь пришла мама, 2000 рублей и вопрос решен. Аттестат без троек, недорого. Мама ругалась, она не понимала, почему я не хотела учиться. А я физически не могла заставить себя пойти туда, где надо мной опять будут издеваться. Зато дома, оставшись наедине с книгой, я полностью погружалась в процесс. Обожала и учиться и читать. Но ненавидела отвечать на уроках, потому что начинались издевательство, хамство. Из-за этого я сидела и молилась, чтобы меня не вызвали к доске. Мне было плевать на учебу, лишь бы