Мне есть, что сказать. История мужчины-тишины. Иван Игоревич Земсков
«что я могу изменить?». Эти вопросы подталкивают к действиям, а мы с вами помним, что движение – жизнь. И это как раз то, что я называю менять мышление.
В итоге на те мои главные вопросы все-таки пришли ответы. На вопрос «есть ли справедливость?» я ответил: «Конечно, ведь могло быть и хуже». На вопрос «почему я?» ответ: «Тебе это под силу». И, наконец, самый болезненный вопрос: «за что?» принес самый вдохновляющий ответ: «Чтобы стать проводником. Чтобы поделиться своим опытом и мыслями, помочь хотя бы одному человеку принять себя и поменять свое мышление, и я от этого уже буду счастлив».
Когда я устроился на работу в центр адаптивного вида спорта и начал заниматься с детьми-инвалидами, признаться честно, мне было очень трудно. Было трудно морально и порой казалось, что я здесь ненадолго, поработаю немного и уволюсь. Такие были у меня мысли.
Дети были очень разные. Когда я только начинал работать, мне попались ребята с достаточно сложной формой детского церебрального паралича. Мне было порой настолько тяжело, что перед занятием я сидел в тренерской и подолгу настраивался. Делал глубокий вдох, выдох и выходил к ребятам, я не должен был им показывать свое настроение. Я должен был с ними вести себя позитивно, но в душе было адски не по себе. Всю их энергетику я пропускал через себя и через пару часов был уже выжатый как лимон.
В силу своей тогдашней неопытности я совершенно не знал, как мне себя с ними вести. Должен ли я относиться к ним как к здоровым и задавать им высокие цели? Или мне всего лишь нужно не создавать сложностей и оставить все как есть? Я долго не мог спать нормально, все думая по ночам, как мне дальше быть, смогу ли я дать этим детям нечто такое, чего им не хватает? В силу того, что дети были абсолютно разные, было очень сложно построить тренировочное занятие, иногда мне приходились спускаться в воду и держать их на руках. Бывали даже такие случаи, что на меня опорожнялись, таковы были издержки моей профессии.
По прошествии времени я задал себе вопрос: «Может быть, дело не в них, а во мне? Я сам себя настроил, что это сложно, грустно и весьма тоскливо. И я решил попробовать перенастроить себя и попытаться найти к ним другой подход. У меня достаточно неординарное мышление с широким творческим кругозором, и я стал искать к каждому свой индивидуальный подход. И наткнулся на очень интересный парадокс. Обычно, тренируя человека, ты тренируешь его слабые стороны. Но конкретно с этими детьми важно было увидеть их сильные стороны, они есть у каждого, хотя порой кажется, что их нет. А за сильной стороной со временем подтянутся и слабые. Я стал относиться к ученикам как к здоровым детям, ставить с ними цели. Мое отношение к работе стало более легким, я перестал воспринимать детей как особенных, и за этим последовало ощущение радости от того, что я делаю. Помимо этого, они открылись для меня с другой стороны. Это те же дети, со своими мечтами, переживаниями, и порой они были