Десять вещей, которые я теперь знаю о любви. Сара Батлер
зверь. Я никогда не убегала куда-то, всегда только – откуда.
Захлопываю дверь, снимаю куртку и вешаю на крючок поверх его летнего плаща. Папа. Пытаюсь представить его лицо, но не могу. Не надо было уходить. Мне некуда было идти и нечего делать, я просто слонялась по улицам, стараясь не впадать в панику. Надо было остаться, поговорить с ним, сказать, что все это не имеет значения. Какая разница, что там за секреты между ним, Тилли и Си. Это их дело. Надо было сказать ему, что я его люблю.
– Алиса? – Си появляется в дверях гостиной. – Алиса, он… – Сестра сжимает губы.
– Он уже?..
– Мы пытались тебе дозвониться…
Я оставила мобильный в комнате.
– Доктор только что ушел.
Киваю.
– Я позвонила Стиву. Он скажет мальчикам.
Изучаю выпуклый узор на стене в прихожей: наверно, точно такие же букеты цветов в квадратных рамках красуются на стенах и в других прихожих – в тысячах чужих домов.
– Тебе надо бы зайти к нему, – говорит Си.
Я ни разу не видела мертвеца.
– А где Тилли?
Си кивает в сторону гостиной.
– Говорят, это помогает. Посмотреть на тело.
У меня голова пухнет. Пытаюсь представить, как отец лежит там, этажом выше. Надеюсь, кто-нибудь раздвинул шторы и открыл окно. Надеюсь, там не мрачно и душно. Как это случилось? Внезапно? Или он этого ждал? Лежал, смотрел в потолок и чувствовал, что сердце вот-вот остановится? Ему было больно?
– Мы обе простились с ним.
Я прохожу мимо нее в гостиную. Тилли сидит на диване, сложив руки на коленях. Ее лицо совершенно белое.
– Мы пытались тебе дозвониться, – говорит она.
– Простите.
Они ждут, что я расплáчусь. Я сама жду, что расплáчусь.
– Он?
Тилли опускает глаза:
– Он был не совсем в сознании, Алиса. Когда… – Она сжимает руки и поднимает взгляд.
Мне нужен Кэл. Хочу, чтобы он погладил меня по волосам и спел что-нибудь. Он часто сочинял песенки, глупые, бессмысленные, с нечеткой мелодией: Алиса, Алиса, Алиса. Не лезь в кроличью нору, без тебя я не могу. Останься тут со мной, Алиса, Алиса, Алиса. Хочу почувствовать, как его губы касаются моей кожи, как вибрирует голос у него в груди. Я могла бы позвонить ему, но от этого все только усложнится.
– Милая. – Тилли протягивает ко мне руки. Если я позволю ей обнять меня, то не знаю, что случится.
– Я пойду… – Делаю знак рукой в сторону лестницы. Тилли кивает.
Но я не иду в его комнату. Прохожу мимо нее, поднимаюсь на чердак, сажусь в кресло-качалку и раскачиваюсь взад-вперед, взад-вперед, взад-вперед, впиваясь ногтями в ладони. Сестры наконец догадались, где я, и стали звать меня, но я не в силах ответить. И когда Си поднимается по лестнице и встает передо мной, скрестив руки на груди, я не в силах взглянуть на нее. В конце концов она бросает свою затею и уходит.
Мы с Кэлом поссорились из-за недомолвок. Это было уже под конец отношений, когда проблемы становилось все труднее не замечать.