Историческая преемственность традиций российской цивилизации. Заменательные даты, исследования и новые документы. С. А. Мельников
все прекратилось, ну моментально. Тогда и наши прекратили. Никакой стрельбы, ничего. Мы с Гуровым пришли к заводу «Баррикады». Нас встречает с этого завода толпа пленных. Когда смотришь на этих фрицев, думаешь: черт возьми, все вы такие изможденные. Офицерство, правда, сытое, полны карманы колбасы. Дико казалось. А с другой стороны, отлегло у всех бойцов и командиров. Лица у бойцов были какие-то напряженные, сумрачные, смотрели зверем, а тут начинают улыбаться, идет вразвалку, вроде как победитель.
Был какой-то один момент, когда из штаба фронта позвонили – прекратить действия до 10 часов. Я возмутился, думал – зачем такое унижение. Предложили? Не сдались, теперь сдаются на милость победителя, выбрасывай белый флаг и все, а там дело наше, что с вами делать! Потом это отменили. Возможно, что Москва тут вмешалась – передышки им не давать никакой <…> Очистка от засевших фрицев продолжалась до 20 февраля, сидели проклятые. По-видимому, набрали харчи, спрятались и сидели. В частности на заводе «Баррикады» группу обнаружили в подземном хозяйстве. Дожидались, по-видимому, возможности проскочить из подвалов. Их вытаскивали. Авиация им подбрасывала продовольствие. Думали создать свой потайной цейхгауз и сидеть около этого цейхгауза. Там два командира корпуса были и командир дивизии, все генералы из штаба армии.
Спрашиваю: что это вы так плохо воевали? Что вы нас не сбросили в Волгу?
– Это вам повезло.
– Как это повезло? Сегодня повезло, но нужно немножко и умение.
– От ваших бойцов никто не ожидал такого сопротивления.
Они на этом просчитались и просчитались крепко.
– Вы знаете, какая армия стояла против вас?
– Конечно, знаем, 62-я.
– Где мы находились?
– Ваши пленные говорили, что вы находитесь здесь, но мы не верили, считали, что здесь штаб дивизии. Где вы фактически находились?
– А в том месте, где мы с вами беседуем.
– Да, очень жаль, что поздно узнали.
Немецкие генералы просидели часа четыре пока их собрали, покормили. У них одна забота: а где наши вещи, где наши денщики с вещами? Эта частнособственническая база, а вдруг вещи их пропадут, довлела над всем. Для нашего командира и бойца это совершенно дико.
Спрашиваешь их: как вы оцениваете положение, военную обстановку?
– Мы ничего не знаем. Мы ресурсов своих не знаем. Мы оторваны, окружены, связи нет.
В общем, толком ничего не говорят и мы ничего не добились от этой сволочи. Еще раз повторяю, чтобы чувствовалась самоотверженность – нет. Сидели в блиндаже, чай пили, а своих денщиков поставили как бы в оборону. Один лейтенант пришел, в потолок пустил пулю, и они руки подняли. Выпустил пару пуль в себя – и все в порядке. Я так понимаю, так должен драться командир-большевик. В общем, Сталинградская битва выявила столько героев, о которых мы знаем, что действительно удивляться приходится, на что способен наш русский народ, советский народ, а сколько героев мы еще не знаем, наверное, их в десять раз