Созвездие разбитых сердец. Ричард Брук
официанткам дают? – удивилась Мария. – Здесь же вроде как все свои…
– Ну и что? Мы же для них работаем, чем свои от не-своих отличаются? Сами за собой и чашку из-под кофе никогда не уберут, так что пусть платят, чай, не обеднеют! – Илона непритворно возмутилась самой мысли новенькой о том, что посетители кафе могут так жульничать:
– Хотя, конечно, не все дают и не всегда, ты права… есть жлобы. Но в день премьеры, к примеру, бывают очень даже щедрые… А однажды мы тут банкет обслуживали, актерский междусобойчик, так нам с Фанькой виновник торжества, Павлушка Бердянский, по тыще рублей в блузки засунул. Правда, пьяный был в лоскуты и приставал к Фаине со всякими глупостями… Я-то его сразу отшила, и ты -смотри! – тоже держись с ним построже, а то вечно руки распускать норовит, бабник чёртов…
При упоминании Бердянского, Мария поймала себя на том, что вовсе даже не прочь была бы оказаться на том банкете, но тут же мысленно шлепнула себя по губам, удивившись этой внезапной фантазии. Да, она когда-то бешено влюбилась, но вовсе не в него – чертова бабника и начинающего алкоголика – а в свою фантазию… В сказочного гимнаста на проволоке и страдала безмерно, думая, что он погиб или покалечился, стихи даже писала трагические в его память… А теперь вдруг размечталась о пьяных приставаниях красавчика-актера… Позорище.
«Ну-ну, пора уже с целибатом завязывать… найти себе нормального парня, наладить регулярную половую жизнь, а не то так и буду свои дурацкие эротические фантазии смотреть на ночь глядя…» – Мария вздохнула, тряхнула головой, отгоняя навязчивый образ бывшего циркача, и сосредоточилась на дальнейшем инструктаже.
Первые несколько посетителей, театральные техники в спецовках, пожилая тетенька – по виду бухгалтерша или билетерша – и грузный, одышливый дядька-электрик, пришли ровно к открытию. Заказали кто чаю, кто кофе с выпечкой, сосредоточенно позавтракали и так же одномоментно удалились на свои рабочие места. Уютный зал «Синевы», обставленный ажурными полированными черными столиками, такими же стульями и тепло освещенный круглыми лампами с розоватыми абажурами, снова опустел.
Корпулентная повариха София (по прозвищу «Ромовая баба», как на ушко сообщила Илона) принесла в бар поднос со свежей порцией выпечки, добродушно кивнула девицам:
– Кушайте, пока не остыло. А то такие обе тростиночки, где только силы-то берете, чтоб подносы таскать!… – и удалилась обратно, в свое царство кастрюль, сковородок, миксеров и острейших, как японские катаны, ножей.
Пронаблюдав за тем, как Мария справилась с первой партией посетителей, Илона одобрительно поаплодировала ей:
– Поздравляю с боевым крещением! Теперь можно расслабиться, часов до двенадцати, а то и до часу, никого не будет, актеры или на утреннем прогоне, или еще десятый сон досматривают, так что заявляются в кафе никак не раньше полудня. Зато ох как любят тут после спектаклей до самой ночи позависать, поболтать про роли-гастроли, да и просто