Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура. Джим Батчер
в одну сторону, потом в другую. Затем живот ее вздулся. Мгновение мне казалось, что ее вот-вот вырвет, тем более что изо рта у нее показалась какая-то желто-розовая слизь. Вместо этого тварь подняла клешни, схватилась ими за голову и, словно кожуру, ободрала ее со слизи – таким движением обычно надевают свитер со слишком узким горлом. Из слизи возникло человеческое лицо, а куски хитиновой оболочки головы свесились на грудь и на спину динарианца.
Динарианец… нет, динарианка производила бы впечатление пятнадцатилетней девочки, когда бы не волосы – серебристые, короткие, липнущие к черепу. У нее оказались великолепные большие зеленые глаза, да и лицо симпатичное, с изящным остреньким подбородком, чистой бледной кожей и высокими скулами. Вторая пара зеленых глаз и знак Падшего ангела слабо светились у нее на лбу.
Она медленно улыбнулась.
– Цепи я не ожидала. Мне казалось, ты предпочитаешь огонь и силу.
– Ты стояла на одной моей знакомой, – сказал я. – У меня не было желания испепелять ее или пробивать ею стену.
– Глупо, – пробормотала девушка.
– Я пока здесь.
– Но и я тоже.
– У тебя пять секунд на то, чтобы перейти к делу, – буркнул я. – Я не собираюсь позволять тебе тянуть время, пока твои дружки занимают позицию для атаки.
Девица-Богомол сощурила глаза. Вторая пара глаз на лбу тоже сощурилась. Чертовски неуютно. Она кивнула в сторону Хендрикса и Гард.
– Мое дело связано с ними. Не с тобой, о Страж Белого Совета. Отдай их мне. Ты можешь уйти с миром. Как только эти двое будут мертвы, я соберу своих соплеменников, и мы покинем город, не причиняя вреда невинным.
Я хмыкнул:
– Что, если они нужны мне живыми?
– Если хочешь, я могу подождать, пока ты не допросишь их.
– Угу, только этого мне не хватало: чтобы вы маячили у меня за спиной.
Она подняла клешню:
– Даю тебе свое слово: ни тебе, ни твоему спутнику не причинят никакого вреда.
– Соблазнительно, – заметил я.
– Возможно, мне следует прибавить и материальное поощрение для тебя? – спросила Девица-Богомол. – Я заплачу двести тысяч наличными.
– Какого черта тебе это нужно?
Она пожала плечами:
– Мой конфликт происходит с Бароном-выскочкой и его подчиненными, не с Белым Советом. Я предпочитаю демонстрировать уважение к твоим коллегам, нежели идти на ссору с ними из-за твоей смерти.
– Ну-ну.
Улыбка ее сделалась чуть резче.
– Если тебе угодно, я могу предложить и развлечься – когда мы покончим с этим делом.
Я хрипло хохотнул.
– Ого, – произнес я, продолжая смеяться. – О-го-го. Надо же, как смешно.
Она уставилась на меня, удивленно моргая. Выражение ее лица вызвало у меня новый, еще более громкий взрыв смеха.
– Ты… ты хочешь, чтобы я… Адские погремушки, неужели ты думаешь, что я не знаю, что случается с самцом богомола, стоит ему сделать свое дело?
Она злобно оскалилась. Зубы ее оказались блестящими, черными.
– Ты