Сын менестреля. Грейси Линдсей. Арчибальд Кронин
Бошан говорил мне о тебе. Но сначала, мой дорогой Десмонд, я хочу заверить тебя для восстановления твоего же душевного спокойствия, что я не получала образования в исправительном заведении Борсталь, которое, как тебе, похоже, известно, находится неподалеку от Итона.
Десмонд густо покраснел, а монахини на сцене захихикали. Небезызвестное письмо, несомненно, стало и здесь предметом шуток.
– Прошу простить меня, преподобная мать настоятельница. То была дурацкая затея.
– Ты уже прощен, Десмонд, но мне все же придется наложить на тебя епитимью, – произнесла мать настоятельница и после короткой паузы продолжила: – Я старая ирландская женщина, до сих пор скучающая по своей родине, на которую ей не суждено вернуться. А потому не мог бы ты сделать мне одолжение и спеть одну, только одну, ирландскую песню или балладу, чтобы утолить мою тоску по дому?
– Конечно могу, преподобная мать настоятельница. С превеликим удовольствием.
– Ты знаешь песню «Тара»? Или «Сын менестреля»?
– Я знаю обе.
– Тогда спой.
Она закрыла глаза и приготовилась слушать, а Десмонд сделал глубокий вдох и начал петь, исполнив сперва одну, а потом и другую балладу. И никогда еще он не пел так хорошо.
Молчит просторный тронный зал,
И двор порос травой:
В чертогах Тары отзвучал
Дух музыки живой[12].
Он на битву пошел, сын певца молодой,
Опоясан отцовским мечом;
Его арфа висит у него за спиной,
Его взоры пылают огнем…
Пал он в битве… Но враг, что его победил,
Был бессилен над гордой душой;
Смолкла арфа: ее побежденный разбил,
Порвал струны он все до одной.
«Ты отвагу, любовь прославлять создана, —
Молвил он, – так не знай же оков.
Твоя песнь услаждать лишь свободных должна,
Но не будет звучать меж рабов!»[13]
Живая картина, достойная кисти живописца! В окружении монахинь старая, очень старая мать настоятельница сидит с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла, а возле нее – светловолосый, голубоглазый юноша с лицом ангела, рвущий сердце своим пением.
Когда песня закончилась, все так и остались стоять не шелохнувшись, пока мать настоятельница не начала говорить, глотая слезы:
– Спасибо тебе, мой дорогой Сын Менестреля. Да благословит тебя Отец Наш Небесный и воздаст тебе, за то, что позволил старой женщине, прежде чем отправиться на Небеса, вкусить райское блаженство на земле. – С этими словами она с помощью монахинь с трудом поднялась с кресла и ласково улыбнулась. – А теперь можете продолжать танцевать.
Когда она покинула сцену, в зале началось настоящее веселье, причем заводилой был Десмонд, окрыленный внезапным успехом и готовый действовать. Он уговорил веселую маленькую толстушку, которая оказалась капитаном школьной хоккейной команды, присоединиться к нему и сплясать нечто среднее между ирландской джигой и удалым шотландским танцем.
Мне очень хотелось
Из цикла «Ирландские мелодии» Томаса Мура (перевод А. Голембы).
Из цикла «Ирландские мелодии» Томаса Мура (перевод А. Н. Плещеева).