.
институций. Думаю, они это прекрасно понимают.
– Муромский! Лаврецкий! Ко мне! – крикнул Лебядкин из сарая.
Мы, разумеется, повиновались. Зайдя, я, говоря языком эвфемизмов, был премного ошарашен.
Верёвка, державшая Беорна под потолком, обрезана. Видимо, тело сначала рухнуло ногами на стол, а затем, повалив его набок, опрокинуло таз с собственной кровью. Кисти по-прежнему прибиты к стене, но теперь вывернуты под неестественным углом, и кажется, что они вот-вот соскользнут с гвоздей, на которые нанизаны. Почти весь пол залит свернувшейся липкой субстанцией. Повсюду брызги крови. Каким-то образом они достигли гипсового бюста напротив входа и придали ему вид некоего орудия убийства.
Прошло, наверное всего пару часов, а может и меньше, с тех пор, как я был здесь в последний раз. И если раньше это место напоминало некое безумное экстравагантное представление, то сейчас мы стали свидетелями совершенно тупорылой и бессмысленной драмы жизни. Особенно усугубляли ситуацию мухи и другие насекомые, вовсю приступившие к утилизации тканей и телесных жидкостей Беорна. Сладковатая горько-железная вонь, источаемая начавшим разлагаться трупом и вездесущей кровью, доводила омерзительность всей этой картины до состояния обескураживающе безупречной полноты.
– Итак, – сказал шеф.
– Капитан, мы…
– Твою версию я знаю, – оборвал меня он. – Мне интересно, что скажешь ты, Илья.
Лаврецкий молчал, потупив взор. Его тонкие губы сложились в привычную гримасу обиды и отвращения. Тянулись медленные секунды.
И тут Лебядкин отвесил Илюше такую оплеуху, что у того с головы сорвало шлем. Лаврецкий полетел вслед за своей амуницией и повалился на пол, перемазавшись в зловонной жиже.
– За что?!
Он заскулил от полученных травм и закрылся руками, будто это могло его как-то защитить. Затем, видимо, немного придя в себя, Илюша вспомнил про своё высокое происхождение.
– Что вы себе позволяете? – спросил он чуть смелее.
– Что я́ себе позволяю, щенок?! – заорал на него капитан.
Я сделал шаг назад и закрыл входную дверь. Хоть шансов на приватность это не прибавляло, но по-крайней мере мне так стало спокойнее.
– Ты у меня под Суд Кенгуру попадёшь за нарушение устава! И никакой папочка тогда тебе не поможет. Понял? Говори, скотина, что здесь случилось? Почему пустил сюда посторонних? Отвечай!
На последнем слове капитан с силой топнул ногой, и мне показалось, что подскочил даже прилипший к полу труп Беорна, не говоря уж о вполне живом Илюше.
– Я… Я отошёл-то....ох-х…всего-то на десять минут! – всхлипывая и срыгивая воздух, забормотал он. – Я нашёл тут в сарае замок. Повесил его на дверь, забрал ключ, пошёл до ближайшей уличной еды. Вас не было слишком долго! В контракте прописано, что обед по расписанию! Нельзя, что ли, по-человечески?! – здесь Илюша наконец-то поднялся на ноги и, взяв в руки первый же попавшийся кусок ткани, принялся вытираться им от крови. – Ты, сержант, тоже молодец,