Первопроходцы. Ника Батхен
с дорогими сердцу людьми.
Найти жилище удаганки получилось на удивление просто. Там и началось его обучение. Поправлял избушку, навес летней кухни и лабаз, запущенные без мужской руки, охотился (по-прежнему для себя, Саша никогда не видел, чтобы старуха ела) и узнавал, узнавал, жадно узнавал новое! Сначала имена, явные и тайные.
– Ты Ания? Это как по-русски?
– Бабка Дарина.
С любой матерью в мире Анию-удаган роднило одно: она рассказывала сказки. В этих сказках и не пахло моралью, часто не было правых и виноватых. В некоторых отсутствовали действующие лица в привычном смысле этого слова. А иные действующие лица не обладали лицами вовсе… Устройство первого и второго неба, происхождение полосок на спине бурундука, существование времени, которое было до времени…
Но одними историями дело не ограничивалось. Ания-удаган посылала Сашу… Причём всё дальше и дальше. Сначала он сердился, отправляясь за водой с ведром без дна. Как выяснилось потом, это было далеко не самое сложное. После того, как удалось вернуться из-под земли, поселив в свой бубен пять голодных духов, уложить обратно в берлогу не ко времени проснувшегося медведя-шатуна оказалось сущим пустяком. Пройдя испытание потерями, одиночеством, смирением и десятками опасных и неожиданных ситуаций, Саша (нет, больше уже не Саша) всё меньше говорил с Аниёй. Та целыми днями молчала или вообще пропадала где-то. А когда появлялась, бывало страшно. Но сделав новый шаг, выполнив новое задание, вернувшись оттуда, куда, казалось, хода нет, шаман узнавал что-то новое.
Он нашёл, что перегородки между мирами изрыты норами. Их помогают найти ключи-амулеты, разные для входа и выхода. Так шаман открывал в себе новые двери.
Он понял, что выше головы не прыгнешь, но, если понимать, что бубен – это конь, то верхом на нём можно скакнуть ещё и гораздо ниже пяток. Так шаман использовал новые возможности.
Он видел, что энергия человека конечна, но есть много источников, которые могут восстановить и даже удесятерить её. Так шаман обретал новые силы.
Он узнал, что есть множество сущностей крупнее и сильнее него. Но и они становятся послушны, как только ты найдёшь их истинные имена и перепрячешь понадёжнее. Так шаман осознал ценность Слова, сказанного и несказанного.
Самым сложным, страшным, кромешным заданием, которое дала ему Ания, было спуститься под водопад и говорить с тем, кто говорить не умеет…
Когда шаман вернулся, сумев тщательно «запечатать» за собой вход, он не увидел старую удаганку. Она ушла без предупреждений и напутствий. Открытие тайны водопада стало последним уроком. Теперь Туманча точно знал, где его место и почему оно так важно.
Кости Ании-удаган он нашёл к годовщине встречи, в середине мая. Он опознал старуху по клочьям одежды и потрескавшемуся посоху – только нарядные перья птицы-чечевицы совсем истлели. С первого взгляда было понятно, что останкам несколько лет. Они лежали, не потревоженные крупными хищниками, но, когда Туманча подошёл ближе, из глазницы черепа выскочила и исчезла