Разбитые судьбы. Турана М.
Всю ночь прокручивала в голове, что именно я скажу. Заснула я почти под утро, а проснулась от шума и криков:
– Я уверена! Уверена, что это она украла у меня кошелек, больше некому, – дверь открылась, и я увидела, как пару медсестер во главе с заведующей вошли в комнату.
Не понимая, что происходит, я моргнула пару раз.
– Проверьте её сумку! – тыча в меня пальцем, сказала женщина, с которой мы поругались ночью.
Я села на кушетке, вытянулась в спине и почувствовала, как холод пробирается под ребра. Не верила своим ушам.
Почему она обвиняет меня в краже?
По лицам остальных я поняла, что они уже осудили меня.
– У меня там крупная сумма денег, больше некому! Никогда подобного у нас в коллективе не происходило! Она не только убийца, но и воровка!
Мне хотелось защитить себя, возразить ей, но язык словно прирос к нёбу.
– Дамла, ты не против, если мы проверим твою сумку? – не дожидаясь моего согласия, заведующая направилась к тумбе, на которой стоял мой рюкзак.
Она начала открывать его, и я заранее знала, что она найдет внутри треклятый кошелек. Посмотрела на медсестру и увидела на ее лице злорадство.
– Эмелия? Это твоя вещь? – разворачиваясь к нам, заведующая показала красный лаковый бумажник.
– Да-да, это он! Я же говорила, что это она его украла!
Медсестра рванула вперед и выхватила свою вещь у заведующей. Она открыла его и начала демонстративно трясти купюрами.
– Вызывайте полицию, – строго посмотрев на меня, произнесла заведующая. – Нам воровка в коллективе не нужна!
Другие работники зашушукались между собой.
– А я ещё работу тебе предложила, – продолжила она, разглядывая меня с упреком. – Ты ввела меня в заблуждение своим отношением к старикам.
Покачивая головой, она вышла. Остальные остались стоять, глядя на меня с презрением.
Мои плечи поникли. Стало обидно от несправедливости и мерзкого обвинения, которое на меня повесили. Я не стала ничего им говорить или объясняться. Понятно, что они поверят своей коллеге, а не кому-то вроде меня с клеймом уголовницы.
Минут через двадцать прибыли полицейские, забрали меня и Эмелию в участок. Там она, не стесняясь, продолжала врать и давать показания. Очень красочно и уверенно рассказывала, что я украла ее кошелек. Ненадолго я усомнилась в себе.
Может, у меня провалы в памяти или я страдаю лунатизмом и действительно обокрала бедную женщину?
Когда очередь дошла до меня – я дала показания, но они не особо волновали полицейских. Видела, как офицер скептически смотрел на меня, когда я заявила, что ничего чужого за всю свою жизнь ни разу не брала.
Мне задали пару вопросов и отправили в камеру. Офицер предупредил, что сообщит обо всем моему куратору. Мою дальнейшую судьбу будут решать с Рустамом.
– Кажется, тебе очень нравится за решеткой, – неожиданно звучит голос Рустама в помещении.
Я увожу взгляд от потолка и смотрю на него. Он стоит у входа