Путешествие на Запад. Том 2. У Чэн-энь
ко мне, дорогой старший брат мой! Не взыщи, что здесь не так роскошно, как во дворце силянской государыни, нет такого богатого и изящного убранства. Зато тут царят покой и уют. Здесь тебе будет очень удобно молиться Будде и читать священные книги. Я буду во всем твоей верной спутницей и подругой, и мы с тобой проживем сто лет в мире и согласии.
Танский монах безмолвствовал.
Чародейка продолжала обольщать его.
– Перестань же сердиться и огорчаться, – говорила она. – Мне известно, что на пиру у государыни женского царства ты ничего не ел и не пил. Изволь же отведать моего угощения. Здесь два блюда с пирожками скоромными и постными. Выбирай, какие тебе по вкусу.
Танский монах между тем стал размышлять: «Если я буду молчать и не стану ничего есть, то эта ведьма, пожалуй, погубит меня. Это не то что силянская государыня, та все же была человеком. Что же мне делать? Мои верные спутники не знают, что я попал сюда, и я могу ни за что ни про что погибнуть».
Танский монах терзался сомнениями, но ничего не мог придумать. Наконец он набрался храбрости и спокойным тоном спросил чародейку:
– А из чего сделаны ваши пирожки?
– Скоромные с начинкой из человечьего мяса, – отвечала чародейка, – а постные с начинкой «дэнша».
– Я монах и буду есть постное, – сказал Сюань-цзан.
– Эй, девушки! – позвала чародейка. – Принесите горячего чая и дайте постных пирожков нашему повелителю, хозяину дома!
Одна из служанок поднесла Танскому монаху чашечку с ароматным чаем, а чародейка дала ему пирожок, предварительно разломав его.
Трипитака взял скоромный пирожок и, не разламывая, отдал чародейке.
– Царственный брат мой, почему же ты не разломил мне пирожок? – кокетливо смеясь, спросила она.
Одна из служанок поднесла Танскому монаху чашечку с ароматным чаем, а чародейка дала ему пирожок, предварительно разломав его.
Почтительно сложив ладони, Танский монах отвечал:
– Я ведь не мирянин, а монах, потому и не осмелился разломить скоромный пирожок.
– Если ты монах и боишься разломить скоромный пирожок, – сказала чародейка, – то как осмелился ты съесть пирожок «шуйгао» на реке Матери и младенца, а сейчас ешь пирожки с начинкой «дэнша»?
Помышляя о спасении, Танский монах ответил так:
По высокой воде корабль плывет быстро,
А в зыбком песке конь идет медленно!
Сунь У-кун внимательно прислушивался к их беседе. Заметив, что разговор становится все более игривым, Сунь У-кун стал опасаться, как бы наставник не зашел слишком далеко и не осквернил себя. Тут он принял свой настоящий облик, занес над головой железный посох и закричал на чародейку:
– Бесстыжая тварь! Совратительница!
Чародейка выдохнула пламя, окутавшее всю беседку, а затем приказала служанкам:
– Уведите Танского монаха.
Затем чародейка вооружилась волшебным трезубцем, выскочила из беседки и крикнула:
– Ах ты, невежественная