Казачья доля. Первый чеченский след. Часть 2. Андрей Александрович Небольсин
чтобы они не успели спрятать улики.
– Извините, Казимир Иванович, но ваш план не годится. Дом очень старый, наверняка, в нем есть потайные двери. Если они там спрячут следы своих преступлений, вам никогда их не найти. Ну, даже если у нас все получится, мы их арестуем. Иван Сергеевич, что с ними будет?
– Да что с ними будет? Отпустят опять и все, – ответил профессор.
– Тогда слушайте меня. Вы, профессор, идете впереди и молчите, я говорю за вас.
Мы вышли из кареты, подошли к воротам. У ворот стояли четыре охранника.
– Граф Кочетов, проводите к барону, – сказал я.
– Слушаюсь, ваше сиятельство, следуйте за мной.
Охранник проводил до дверей дома, постучал. В двери открылось окошко.
– Кто там?
– Медведь, это я, открывай.
Дверь открыл большой лохматый человек с длинной бородой.
–Кого ты привел?
– Граф Кочетов, – громко сказал я, проходя в переднюю.
– Я такого не знаю, прошу ждать здесь, – сказал мохнатый и хотел выйти.
– Граф ждать не любит. Ты нас проводи к барону, – смотря в глаза лохматому, продолжал я.
– Не нравитесь вы мне. Кузьма! – позвал лохматый. В комнату вошли еще двое охранников. Я осмотрел их. У них, кроме кинжалов, не было оружия. Встав на середину комнаты, я обнажил сабли.
– У нас есть сведения, что здесь творятся преступления. И я здесь – карающий меч правосудия.
С двух рук я отрубил руки лохматому, он сильно заорал. Двое охранников с кинжалами ринулись на меня, но тут же напоролись на мои сабли и упали замертво. Лохматый сел в угол. Там, где только что были руки, била фонтаном кровь, заливая комнату.
– Хочешь быстро умереть, скажи, куда нам идти?
– Да пошел ты, сволочь, – корчась от боли, кричал он.
Я медленно стал вводить ему в ногу острие сабли, потом повернул.
– Вниз, в подвал, – изнемогая от боли, заорал лохматый.
Бросив его, я побежал к двери, что вела в подвал. Длинный темный коридор вел куда-то вниз. Оттуда были слышны крики. Я зашагал быстрее. В конце коридора показался свет. Крики становились громче. Я побежал на свет и крик, и вскоре оказался в светлой комнате. За столом сидели трое людей в черной одежде, как и все охранники. В дальнем углу была дверь, за ней были слышны ужасные крики. На столе лежали три револьвера. Не дав им опомниться, я запрыгнул на стол и двумя саблями ударил тех, что были по бокам. А третьему воткнул в горло сразу две сабли. Охранник захрипел, даже не успев понять, за что его лишили жизни. В комнату вбежали Астахов и Кочетов. Профессор, видя, как я держу две сабли в горле, посмотрел на меня взглядом, от которого мне стало не по себе.
– Не отставайте, – сказал я своим спутникам и открыл дверь. Ужас охватил меня. От увиденного даже у меня, бывалого в боях человека, потемнело в глазах. У дверей была привязана Галя. Ее раздели и приготовили к пыткам. Увидев меня, она обрадовалась, но тут же застеснялась своей наготы. Освободив ее от веревки, я пошел дальше, вглубь комнаты. Рядом с Галиной был привязан мужчина,