Казачья доля. Первый чеченский след. Часть 2. Андрей Александрович Небольсин
вставали на колени. Но я наносил им смертельные удары. Вскоре в живых остались только две женщины. Они встали на колени и молили о пощаде. Моя рука зависла в воздухе. Я не мог убить женщину. Начальник жандармов подошел ближе и выстрелами в голову убил обоих. Я с облегчением вздохнул, оглядел место, где только что приговорил к смертной казни людоедов. В живых оставался только граф, он сидел на полу и старался засунуть кишки обратно в живот. Он посмотрел на меня туманными глазами и зашипел как змея. Подняв у него над головой саблю – подарок Русакова, с силой ударил, разрубив его напополам.
В спину я почувствовал жгучий взгляд. Обернувшись, я увидел, как профессор с большой злостью смотрел на меня. Этот взгляд задел меня за живое. Иван Сергеевич смотрел на меня презренным взглядом, за который мне стало очень обидно.
–Прокуратура из Петербурга! Тайный советник императора, закричал вбежавший жандарм. Но, когда увидел, что было в комнате, замер на месте, ему стало плохо. Он отошел в угол, закрывая глаза.
– Казимир Иванович, тайный советник императора. – Это плохо? – спросил я.
– Смотря, кто приехал.
Через открытую дверь послышались шаги, и в проеме двери показались два человека в строгих модных костюмах. Пройдя по залу, посмотрев и представив, что здесь происходило несколько минут назад, первый, наверное, самый главный, подошел ко мне. Внимательно осмотрев меня с ног до головы, спросил:
– Кто убил?
– Извините, я не понял, вы про ребенка спрашиваете?
– Я спрашиваю, кто убил всех этих людей, – спросил уже строгим голосом человек в модном черном костюме.
– Прошу прощения, но соизволением божьим здесь, в этой комнате, из людей убиенный один этот несчастный ребенок, других людей больше нет, – ответил я, вытирая свои сабли от крови.
Вошли несколько человек, они аккуратно обернули тело ребенка тканью и вынесли. Вошедший врач подошел к девушке, он наложил ей на грудь бинты, аккуратно положил на носилки. Подошли жандармы и, подняв носилки, двинулись к выходу. Проходя мимо человека в черном, девушка взяла его за руку. Человек вздрогнул и опустился ниже к девушке.
– Они его живьем жарили, медленно, – сказала девушка и сильно зарыдала.
Человек в черном еще раз прошелся по жуткой комнате. Подойдя ко мне, сказал:
– Да, людей здесь и вправду нет. Сжечь здесь все, – сказал он и направился к выходу.
Мы поднялись из подвала. Наверху все готовилось к поджогу. Повсюду бегали жандармы, хватая все ценное, что можно унести. У входа стоял маленький, невысокого роста, человек. Его лицо было сильно испугано происходящим. Это был хозяин дома Качмасов. Его черные щеки казались небритыми. Маленькая, худая шея, казалось, вот-вот сломается. В глазах застыл страх за свою жизнь. Он работал в прокуратуре и прославился тем, что мог посадить любого человека по ложному обвинению. Дом подожгли, хозяин заметался по дому, ища спасения, но его закрыли в комнате и оставили гореть. Наша карета стояла рядом с каретой людей из прокуратуры. Двое в черных костюмах,