Ирма. Виктория Повольнова
но я понимала, что всё это будет не то. Я даже и представить себе не могла, что твориться в её семье. Мне ли на Сашу жаловаться? Хотя… в какой-то мере ей было проще, от неё никто и ничего не ждал, её просто разом кинули. Мне же будет падать в разы больнее, чем ей. Тот, кого так высоко вознесли, а меня посадили на очень высокий пьедестал, выше был только дедушка, быстро оттуда сбросят, стоит ему хоть раз оступиться. Любовь моей родни, в том числе и родителей, была наиграна и куплена, тем же самым дедушкой. Единственный, в ком я всегда уверена, это мой брат – Богдан Бокалдин младший. Он ни разу не экстрасенс. Он просто был тот, кто всегда всё может, знает, и кто видел меня просто младшей сестрой. Несносной, болтливой, занозой в заднице, которую он очень любил и оберегал.
И тут я поняла, что должна сказать своей напарнице.
– Ты уверена, что папа тебя всё ещё любит, не смотря ни на что?
– Конечно, – шмыгнула носом Паша.
– И он придёт за тобой в любую жопу?
– Ещё спрашиваешь, – улыбка появилась на её красном и опухшем лице.
– Тогда всё, что тебе нужно знать и помнить, пока на твоей стороне есть хоть один безоговорочный союзник, твой тыл прикрыт. А это самое главное.
Паша посмотрела на меня так, будто в первый раз в жизни увидела. Я и сама сейчас себя узнала совсем с другой стороны.
Утром я встала только усилием воли. После нашего с Пашей разговора я провертелась полночи. В голову постоянно лезли всякие мысли. Поняла, что очень скучаю по брату. Мы уже давно не разговаривали с Бо (детское прозвище, которое я дала Богдану, когда мы были маленькими, и мне было трудно произносить его имя целиком). Надо будет ему сегодня хоть написать. И он, паршивец, увлеченный своим бизнесом, совсем забыл о младшей сестрёнке. Вот я устрою ему головомойку.
Паша уже была почти собрана, когда я только поднялась с постели. Она молчала и почти не смотрела в мою сторону. Думаю, моя напарница пожалела о своей вчерашней излишней болтливости. Что ж в этом нет ничего удивительного. Мы два абсолютно и совершенно друг другу чужих человека, которые были вынуждены объединиться под стечением обстоятельств. Мне тоже не хотелось на неё смотреть. Я тоже слышала этот грызущий голос в своей голове, который непрестанно корил меня за вчерашнее.
Когда мы вышли из своей комнаты, спиной к нам за столом сидел ссутулившийся мужчина, которому Зоя Леонидовна подливала кофе. Его длинные растрёпанные волосы мышиного цвета больше напоминали мочалку. Борода была из той же серии. Тёмно-синяя телогрейка определённо точно оставила свои лучшие годы позади.
– Мирочка, Павлуша, знакомьтесь, это Алексей Юрьевич Зимин – наш лесник. Никто лучше него наш лес не знает, – обратилась к нам Зоя Леонидовна.
Лесник в пол оборота повернул голову в нашу сторону. Морщин на лице у него было много и все глубокие, но что-то мне подсказывало, что он гораздо моложе, чем выглядит. Кустистые брови, сдвинутые к переносице, вызывали непреодолимое желание держаться от него подальше.
В комнате висела гнетущая