Пропащие. Леда Высыпкова
сходила с ума. Снаряд нарезал круги, как разъярённый шершень. Темнота трещала и лопалась, цепь пугающе лязгала и давила, обматывая Змеёныша так и этак, но он успевал скидывать петли, каждый раз оставался невредимым и обалдевшим от собственной наглости. Зачем нужно вдохновение, если есть испепеляющая зависть?
Уже поклонившись, Вёх увидел Инкриза, подкрадывавшегося с хитрейшей миной. Ах да, шуточка со старым индюком! Старикан как штык явился к выступлению, восседал на своём стуле и знать не знал, во что его сейчас впутают.
Отец вышел перед публикой и развёл руками, будто обнимал сразу всех, и провозгласил:
– Спасибо! Спасибо, почтенный Экзеси, город чудес, город-праздник! Наша труппа юных звёзд…
Юркнув под тент, Вёх перевёл дух. Там было дымно из-за погасших намоток, и он просто лёг на пол, давая лёгким успокоиться, а поту со лба стекать куда-нибудь, кроме глаз. Прохладный камень впился в лопатки.
– Идёшь слушать сказку? – спросила Тиса, протягивая ему руку.
– Если не сдохну сейчас, то приду.
В прорехи над головой заглядывал красноватый месяц. Его цвет тревожил даже не потому, что никто не знал, какого дьявола луна иногда налегает на киноварь, просто закат имел совсем другой оттенок. Похожая краснота бывает вокруг гноящихся ран.
Вёх понял, что перенервничал за последние дни, теперь буквально всё будило в нём тревогу. Он даже не мог удобно сесть или лечь. Не выходила из головы зелёная ленточка, порхавшая у самой земли. Аккуратно срезанная на треугольник, чтобы не распускалась. Синичка не заслужила смерти…
«Хватит страдать. Я отстрелялся на сегодня и пойду слушать сказку. Чем сильнее устану, тем лучше. После неё даже к костру не пойду, надо основательно выспаться, иначе до конца ярмарки не доживу», – решил он и всё-таки отскрёб себя с полу.
Девушки расположились на обрывке тента поодаль от площадки для выступлений. Вёх устроился рядом с ними наблюдать за Инкризом, дорвавшимся до мести. О, папаша был в ударе! Любимый грим, чёрный цилиндр набекрень с петушиными перьями, речь – непрерывным потоком, руки в обрезанных перчатках так и порхали в воздухе, одновременно призывая расступиться и смотреть во все глаза.
– Однажды, – доверительно начал он, – я захотел купить дом возле леса. Это был очень старый дом, но в отличном состоянии: белёный, крепкий, с милой верандой, да только стоил подозрительно дёшево. Осматривая его, я заметил на потолке и стене возле очага странные пятна. Но это была не копоть и не жир. Когда я спросил у хозяев, то они, помедлив, ответили, что дом себе выстроил… весьма неординарный господин, увлекавшийся алхимией. Они поведали мне историю, которую просто невозможно хранить в секрете.
Сказку Вёх знал хорошо и слушал без особого внимания. Куда потешнее был Эспе, находившийся рядом с Инкризом. Подыгрывая, он изображал звуки лесной чащи, напевал фоном песенки, не давал отвлекаться детям.
Через несколько минут старик Амьеро уже был во власти площадного искусства и под улюлюканье величаво изображал пленённого