Пропащие. Леда Высыпкова
в лабиринте проулков.
– Как ты здесь что-то видишь?! Ноги переломать недолго, – выпалила она.
В кабаке висел густой табачный дым, на этот раз такое пришлось Вёху по душе. Он вцепился в засаленный фартук управляющего и сдавленно проговорил:
– Тоби! Открывай задний двор! За нами гонятся.
Привыкший к облавам, погромам и прочим суровым вещам, Тоби сразу сообразил, как лучше быть:
– Валите тогда в подвал. Будете должны, – он нехотя достал из кармана маленький потемневший ключ и повёл к каменной лестнице в углу. Внизу за узкой дверью находился зимний зал Чертовника, по совместительству укромное местечко, где летом обретались заезжие музыканты и всякими подозрительными личностями обсуждались вопросы, не предназначенные для чужих ушей.
Некоторое время, оставшись одни, Тиса и Вёх просто смотрели друг на друга.
Деревяшка нарушила тишину первой:
– Ну и дела!
– Что там случилось-то? Ты всё видела.
– Пока вы с Ваксой мило беседовали, старика, судя по всему, убили. Народ так столпился, что не понять было, кто и как. У семи нянек, сам знаешь, дитя без глаза.
– Ты хочешь сказать, Инкриз… – Вёх услышал собственный голос будто из-под воды, – Его… Уби…
– Нет. Я не верю. Он не мог, он хотел просто подшутить! Да он нас даже по заднице никогда не шлёпал, – всплеснула руками Деревяшка, – а чтобы на кого-то поднять руку… Да и зачем?
– Кто же его грохнул? Я не слышал выстрела.
– Его прирезал кто-то, стоявший рядом.
– Но ведь телохранители всё видели, а побежали почему-то за отцом.
Тиса обхватила себя руками и облокотилась на высокую спинку стула, давая себе подумать. Наконец, она продолжила:
– Инкриза подставили. Ясно как день.
– Мне вот не ясно вообще ничего, – Вёх схватился за лоб. – Какое-то проклятие над нами, я скоро с ума сойду!
Наверху было относительно тихо для вечернего кабака. «Чертовник» славился своей избирательной памятью. Там никогда никого не видели, ни о ком не слышали и не встречали подозрительных личностей. Возможно, егеря заходили и Тоби, скорчив идиота, отбрехался, а может, никто и не пытался расспрашивать. Циркачи, отдохнув на сдвинутых стульях, стали думать, как быть дальше.
– Вакса наверняка сейчас с Корном в их детском убежище. Там, на крыше хлебной лавки, – предположила Тиса.
– Ах, вот куда она так уверенно карабкалась. А остальные?
– Фринни, скорее всего, попалась страже. Сердце у неё слабое, мама и мили не пробежит.
– Плохо дело, – цокнул Вёх. – Нужно обходными путями добраться до дома. Иначе, где нам всем встретиться?
– В двух кварталах отсюда вал, нужно перелезть на ту сторону. Ну а там до дома рукой подать. Будем жаться к стенам и не высовываться на свет.
Выбравшись из подвала ближе к полуночи, Тиса сунула горстку монет управляющему. Тоби оскалился и даже шутовски поклонился ей.
Встревоженный город снаружи кипел, на улицах разъезжали егеря. Уворачиваясь от их слепящих фонарей, беглецы выскочили