Пропащие. Леда Высыпкова
на пол хвост русых волос, щедро набитый для красоты витыми проводками, – водосборные бочки никто не поставил.
– Ох! – Фринни схватилась за голову. – Я даже не вспомнила про воду! Пришлось бы снова покупать.
– Не благодарите!
Деревяшка, хоть и промокла до нитки, даже не подумала переодеться в сухое. Она решила не терять времени и, раз уж таскание бочек разогрело её, отыскала свободное от хлама местечко да принялась энергично растягиваться в шпагате.
Обстоятельства брали верх. Змеёныш понял, что уже не сможет ни на чём толковом сосредоточиться и выбрался из убежища.
– О, ты тоже здесь! – обрадовалась Фринни. – А я думала, сбежал вместе с Корном. Как твоя спина?
– Так себе, – скривился Вёх, потирая поясницу.
– Может, попросишь Тису размять?
– Деревяшка мне доломает хребет! В прошлый раз всё мясо с костей поотрывала.
– О, принцесса заныла, – отозвалась Тиса.
– Доска заговорила! – передразнил Вёх, перешагнув через её вытянутую ногу, и запел на манер детской песни: – Тиса стругана, гладка́! Деревяшка и доска!
На кухонном столе уже ждали кусочки серого хлеба и жестяной кувшин с желудёвым какао. Настоящего молока там, конечно, не было, только мутная белковая бурда, которую время от времени раздавали бесплатно возле управы, просто чтобы не вымерли все нищие. Змеёныш давно привык к мыльно-гороховому вкусу этого пойла – вкусу покоя и безопасности.
В чугунной гусятнице над пламенем керосинки лениво забурлило рагу, сдобрив тоскливую тишину. «Неужели кто-то и правда в таком железном корыте готовит целого гуся? Это же чудовище фунтов десять весом. Десять фунтов мяса!» – думал с восхищением Вёх, сдувая с какао сизый дымок.
Надтреснутый голос вскоре выхватил его из грёз:
– Проснулся наконец-то!
Доносился он из уголка старших. Глава семьи выбрался на кухню, волоча за собой хвост старого халата и неспешно расположился за столом. Он надевал эти лохмотья даже поверх уличной одежды, которую ленился снять.
– Доброго денька, папаша! – учтиво ответил Вёх – Какой у нас план на завтра? Я выступаю с утра?
– Хороший вопрос, – Инкриз почесал макушку, выкрашенную басмой. – Думаю, нет, готовься к вечеру. Ярмарку открывают в этом году музыканты. Кстати, может, они будут так добры поиграть тебе и девочкам. Это уж как Корн договорится.
– Так он ушлёпал к ним?
– Нет, скорее, к новым друзьям. Лабухи ещё не приехали, заявятся ночью.
Запивая липкий ржаной кусок, Вёх закатил глаза. Друзья в городе, вот же выискался король мира! Лучше бы думал, как им всем побольше заработать.
– Я всё хотел спросить у вас с Фринни, – обратился Змеёныш, деловито наморщив лоб, – вы не думали расширить репертуар? Ну, мы могли бы освоить марионеток, там же только ширма нужна, а сюжеты сами придумаем.
Инкриз рассмеялся, откинулся на спинку кресла и сложил на табурет свои ноги в женских сапогах из разных пар. Обернулся к выходу во двор, понаблюдал как тянется в бочку струйка