И пожнут бурю. Дмитрий Кольцов
на полотне, а также улица Турина, со стороны которой открывается перспектива, замощены брусчаткой, тротуары выделены небольшими бордюрами, дома вокруг построены по геометрической задумке. Но это Париж… Дождливый французский город, да и к тому же порт – малопривлекателен для большинства жителей, потому как только Париж был переделан к тому времени бароном Османом под настоящую европейскую столицу, а также город, достойный внимания фланеров и бульвардье (что, в общем-то, одно и то же). Другие же крупные города метрополии явно нуждались в таком же «ремонте». К примеру, тот же Марсель – соперничал с Лионом за статус второго после Парижа города, ну а портом он был точно главным. И каждый раз, когда город омывался дождем, улицы его превращались в грязевые реки, по которым ходить не представлялось возможным. Мостовых, которые уже были упомянуты, насчитывалось не просто мало – их практически не было. Крупнейший порт Франции гнил там, где только это допускалось законами природы. Справедливости ради стоит сказать, что доки и верфи исправно ремонтировались, однако перестройка их в камне гла медленно из-за нехвадки средств и способных рабочих рук. Эта проблема пускай висит на шее у городских чиновников и архитекторов. Мы же продолжаем путешествие по пути следования эскадры, вышедшей двумя днями ранее из Орана. Примерно в одиннадцать часов пополудни «Сен-Жорж» вошел в водные границы департамента Буш-дю-Рон. В это время Омара вывели из каморки, в которой он ютился двое суток, вместе со всеми вещами. Оставшийся путь ему пришлось стоять на верхней палубе корабля, под дождем, вместе с Жёвом, невозмутимо смотревшим вдаль, на Марсель, окутанный легкой дымкой влажного серого тумана. Небеса были затянуты беспросветными черными тучами, которые, казалось, все увеличивались и спускались на землю, чтобы поглотить в этой египетской тьме все сущее. Почти полуденное время походило на пять утра. Резкий холодный ветер обдувал конечности, будто пытаясь их оторвать и унести глубоко в морскую пучину на съедение жутким тварям. Море приобрело иссиня-черный цвет и забурлило, волны сильнее били о борта корабля, словно надеялись перевернуть его либо, наоборот, предупреждали о грядущей опасности. «Близится шторм, – подумал Жёв, посмотрев на небо и ощутив на лице холодные капли. – Нужно скорее добраться до города». Был отдан приказ увеличить мощность паровой машины до максимума. Для безопасности, соблюдая никому не понятные меры предосторожности, конвоиры надели на Омара наручники. Это его привело в недоумение, поскольку еще вчера вечером он практически без охраны стоял на верхней палубе «Сен-Жоржа», а сегодня утром его заковали в кандалы. Однако гнев свой он сдержал в себе, дабы не вызывать неприятностей. Ему хотелось поскорее избавиться от контроля со стороны ненавистных ему солдат. Теперича эти солдаты продавали его в рабство, также без зазрения совести, без малейшего сожаления по поводу его будущей судьбы. Многие даже считали это местью. Местью за десятки убитых французов, за разрушенные и разграбленные склады, за саботажи,